Тёмный принц

Они заскользили вверх. Гладкие холодные подушечки замерли, так и не достигнув груди. Ордерион прижал к животу Рубин другую руку, здоровую. Теплая ладонь устремилась вслед за холодной и тоже замерла на полпути.

– Меня печалит, что я никогда не смогу ласкать тебя правой рукой, потому она вечно ледяная, – признался Ордерион. – Но я рад, что моя левая рука осталась прежней. – Принц накрыл ее грудь ладонью здоровой руки. – С другой стороны, мои прикосновения к твоей коже всегда будут контрастными. Жаркими, – Ордерион сжал пальцами ее сосок, – и вызывающими дрожь, – каменная ладонь сжала грудь.

Принц наклонился и поцеловал горошину соска.

Рубин едва сдержалась, чтобы не застонать. Часть меток на ее коже блеснула золотым и тут же погасла.

– Я еще вернусь к ней, – пообещал Ордерион, приподнимаясь, и повел ладони к плечам Рубин.

Он провел пальцами по ее ключицам, по ямочкам под ними, обвел контуры суставов, пробежался по рубцам, оплетавшим руки, и спустился к обугленным кистям.

– А теперь все то же самое, только языком, – предупредил он и склонился над Рубин, плавно скользя по коже, словно по замерзшей водной глади, испещренной стальными лезвиями коньков.

Рубин вжалась затылком в покрывало, наслаждаясь лаской. Принц периодически останавливался, чтобы запечатлеть на коже тепло своих губ. Рубин с удивлением обнаружила, что на ее теле, кроме груди и того, что скрыто между ног, весьма много и других мест, жаждущих его прикосновений. Будто вся она состояла из этой карты легко возбудимой местности, которую только что открыл Ордерион.

И пусть в предыдущие разы он не забывал ее гладить и целовать, все же… Все же сейчас он делал это иначе. Вдумчиво, неспешно, не позволяя страсти диктовать свою волю, хотя, боги свидетели, его возбужденный орган явно требовал немедленного удовлетворения.

Поцеловав кончики пальцев на другой ее руке, Ордерион склонился над грудью Рубин, лизнул напряженный сосок и тут же замер над ним. Рубин поерзала бедрами по покрывалу, пытаясь унять жгучую потребность его немедленно присутствия в ней, и чуть приподнялась, подставляя грудь под ласки.

Ордерион намек понял и поцеловал сосок, снова отстраняясь и нависая сверху. Рубин, закипая от желания, вспыхнула. Метки на теле разом превратились в золотые, вызвав у Ордериона плотоядную ухмылку.

Грудь Рубин снова подалась ему навстречу, но принц лишь приподнялся выше, едва не вызвав у нее праведное возмущение.

– Скажи, чего тебе хочется, – плутовски заявил он.

– Поцелуй ее! – выпалила Рубин, позабыв о стеснении.

– Так? – Он наклонился и поцеловал кожу близ ореола.

– Почти, – разочарованно сообщила Рубин.

– Может быть, вот так? – Губы принца прижались к розовому полотну у горошины соска.

– Уже лучше, – подсказала Рубин, – но все же мимо.

Ордерион бросил на ее лицо хитрый мимолетный взгляд, коснулся губами соска и снова приподнял голову.

– Ты хотела вот так? – Он с вызовом прищурился.

Рубин, полыхая не то от стыда, не то от возбуждения, глядела на него алыми глазами, желая испепелить наглеца своим негодованием.

– Ты знаешь, чего я хочу! – выпалила она на одном дыхании.

– Я не читаю мыслей. – Он пожал плечами и лизнул ее сосок, намеренно касаясь напряженным органом бедра.

– Боги, да возьми ее в рот, наконец! – воскликнула взбешенная Рубин.

– Ох, дева, где же ты стыд растеряла? – широко улыбнулся он, резко сжал ее грудь и впился в нее, как она того хотела.

Рубин громко застонала, снова вспыхивая золотым. Ордерион настойчиво, но нежно посасывал ее грудь, лаская сосок языком и позволяя себе касаться его зубами. И это заставляло Рубин ужом извиваться по покрывалу, бедром ощущая его напряженный орган.

Ордерион оторвался от одной ее груди и атаковал другую. Без вопросов, промедлений и предварительных ласк он сжал и впился в нее с новой силой, все больше распаляя Рубин.

Ладони принца вновь вернулись к ее животу, намереваясь спуститься к бедрам.

– Хочу тебя! – простонала Рубин, цепляясь за покрывало. – Немедленно!

Ордерион поднял голову и затуманенным страстью взором уставился на ее лицо.

– Но я собирался заняться твоими ногами…

– Оставь их на потом! – приказным тоном выдала она.

Ордерион сжал ее бедра и резко развел их, устраиваясь между. Рубин потерлась о него, предлагая не останавливаться.

– Ну что ты творишь? – прошептал он ей в губы. – Потороплюсь, а ты меня насмех поднимешь.

Рубин снова бесстыдно потерлась внизу, будто бросая вызов.

– Моя нетерпеливая принцесса…

Ордерион впился в ее губы и одним движением наполнил податливое тело. Застонали оба. И вспыхнули.

Они не меняли позы. Как в первый раз. Она не могла оторваться от его губ, не могла сдерживать томительных стонов в ответ на каждый толчок. Страсть кипела, обдавая испариной кожу. Она стелилась ароматом здешнего мыла и трав, струилась светом по меткам силы, загоревшихся на их телах. Она обжигала касаниями рук и ладоней, пронизывала маревом все предметы вокруг и вспыхивала в такт их движениям.