Темный принц

- Ты должен успокоить свой гнев, Михаил. Шторм слишком сильный. Все горы злятся вместе с тобой. - Он закрыл свои глаза и положил голову на край кровати, а его рука все еще оставалась в руке Михаила.

Рейвен почти отрешенно ощущала все то, что происходило с ее телом. Через свою связь с Михаилом она была осведомлена обо всех тех, кто находился в комнате, об их перемещениях. Он каким-то образом находился вместе с ней, в ее теле, дыша за нее. И был кто-то еще, кто-то, кого она не узнавала, и который также находился в ее теле, работая подобно хирургу, восстанавливая обширные повреждения на ее теле, в ее внутренних органах, уделяя особое внимание ее женским половым органам. Ей хотелось просто остановиться, позволить боли поглотить ее, унести туда, где нет никаких ощущений. Она могла просто уйти. Она устала, так устала. Это было бы так легко. Это было то, чего она хотела, чего так страстно желала.

Но она отвергла это обещание покоя, сражаясь, чтобы крепко уцепиться за жизнь. За жизнь Михаила. Ей хотелось пройтись пальцами по напряженным линиям, которые, как она знала, будут вокруг его рта. Ей хотелось уменьшить его вину и ярость, убедить его, что все это было ее собственным выбором. Его любовь, всеобъемлющая и стойкая, безоговорочная и бесконечная, была намного больше того, с чем она могла справиться. Но больше всего ей хотелось узнать, что за изменения происходят с ее телом.

Ничто из этого не трогало ее, завернутую в крепкий и защищенный кокон любви Михаила. Он дышал - она дышала. Его сердце билось - ее сердце билось.

-  Спи, малышка, Я присмотрю за нами обоими .

После нескольких долгих изнурительных часов, Грегори выпрямился, его волосы были мокрыми от пота, его лицо было утомленным и резко очерченным, его тело ныло от усталости.

- Я приложил все усилия. Если она выживет, то сможет иметь детей. Кровь Михаила и земля должны завершить процесс исцеления. Изменение произойдет быстро, поскольку она не понимает этого и не борется с ним. - Он провел запачканной кровью рукой по своим волосам. - Она сражается только за жизнь Михаила, думает только об его жизни и о том, как ее смерть повлияет на него. Я думаю, что это лучше всего, так как она не понимает, что в действительности происходит с нею. Она не знает обо всей глубине своих ран. А это такая сильная боль. Она так сильно страдает, но, к счастью, не относится к тем, кто пасует перед трудностями.

Жак уже приготовил новые припарки, чтобы заменить окровавленные.

- Мы можем дать ей еще крови? Она все еще теряет очень много, что мне не нравится, и так слаба, что я боюсь, что она не переживет сегодняшнюю ночь.

- Да, - ответил Грегори задумчиво устало, - но не больше пинты или двух. И мы должны сделать это не спеша, иначе встревожим ее. То, что она безоговорочно приняла в Михаиле, она не примет в себе. Дайте ей мою кровь. Она столь же сильна, как и кровь Михаила, чья слабость увеличивается, поскольку он старается дышать за нее и поддерживать ее сердцебиение.

- Ты устал, Грегори, - запротестовал Жак. - Есть и другие.

- Но не с моей кровью. Делай, как я сказал. - Грегори сел и стал спокойно наблюдать, как игла входит в его вену.

Никто не спорил с Грегори - он был сам себе закон. Только Михаил в действительности мог называть его другом.

Селесте сделала глубокий вдох, желая сказать что-нибудь Грегори, что показало бы ее восхищение, но хватило всего одного его взгляда, чтобы остановиться. Грегори был островком спокойствия в бушующем море, он был смертельно опасен в своей холодности.

Жак позволил драгоценной жидкости Грегори перетекать прямо в вену Рейвен. Это был не самый быстрый и не самый лучший способ для выздоровления, но высказывания Грегори немного уменьшили тревоги Жака. Им следует собраться и позаботиться обо всех деталях. Михаил верил, что именно детали спасают жизни.

- Нам необходимо оценить размер ущерба, нанесенного нашим людям. Все ассасины мертвы, никто не сбежал?

- Ганс, пара американцев, и мужчина, который напал на Рейвен. - пересчитал их Эрик. - Там были только они. Ни один смертный не смог бы пережить силу этого шторма, убийственную ярость животных. Если бы там находился невидимый наблюдатель, то Михаил или животные об этом бы знали.

Грегори устало пошевелился, от непрекращающихся усилий, его невероятная сила постепенно уменьшалась.

- Больше никого не было. - Сказал он так властно, чтобы никому и в голову не пришло задавать ему вопросы, на что они естественно и не решились.

Жак обнаружил, что небольшая усмешка впервые за весь вечер коснулась его рта.

- Но ты очистил территорию, Эрик?

- Полностью. Тела сожжены, положены все вместе под деревом, словно они искали убежище, и их ударило молнией. От ран нет никаких следов, - отчитался Эрик.

- Завтра будет организована поисковая группа по розыску пропавших туристов и Ганса. Байрон, твой дом ближе всего, поэтому оставшиеся ассасины будут подозревать тебя. Не приближайся к своему дому. Владу следует забрать Элеонору и ребенка как можно дальше отсюда.

- Они могут путешествовать? - Спросил Грегори.