Темный принц

- Я сама решила последовать за ними, Михаил. Я сама решила впутаться во все это и помочь той женщине. Я совершенно точно знала, на что способны те люди. Я сознательно пошла на все это. И я не обвиняю тебя, пожалуйста, не думай, что подвел меня. - Говорить было так трудно. Ей хотелось спать, хотелось благословенного забытья онемевшего тела и сознания.

- Позволь мне помочь тебе уснуть, - прошептал он тихо, его голос был подобен ласке, его рот обрушился на ее пальцы, добавляя соблазна.

Рейвен проглотила согласие, ей не хотелось быть трусихой. Как это возможно, что она все еще остается живой? Как? Она вспомнила ужасный момент, когда Джейкоб вцепился своими руками в ее грудь. Своими погаными руками. От этих воспоминаний у нее по коже побежали мурашки. Ей захотелось мыться до тех пор, пока у нее совсем не останется кожи. Его лицо, такое дьявольское, сумасшедшее, злобное. Каждый стремительный удар ножом, который наносил смертельную рану.

Штор, землетрясение, молнии, гром. Волки, выскочившие перед Саммерсами, перед Гансом. Откуда она все это знает, так отчетливо видит в своем сознании? Перекошенное от страха лицо Джейкоба, его расширенные от ужаса глаза, нож, торчащий из его горла. Почему она не умерла? Откуда она все это знает?

Ярость Михаила. Она была сверх всякого воображения, выходила за рамки простого физического тела. Ничто не могло содержать такой бешеный гнев. Он сочился из него, подпитывая шторм, пока земля не начала вздыматься и сворачиваться, пока вспышки молний не начали ударять в землю, и пока не полился дождь.

Это было на самом деле или частью какого-то вселяющего ужас ночного кошмара? Но она знала, что все это было на самом деле, и что она была близка к какой-то страшной правде. Но боль была такой сильной, что она так сильно устала, и Михаил был ее единственным утешением. Ей хотелось вернуться назад в убежище, которое он ей предлагал, и просто позволить ему защитить ее, держать в безопасности, пока она вновь не станет сильной. Михаил же просто ждал, позволяя ей сделать выбор. Он обеспечивал ее теплом, любовью, близостью, но все равно что-то удерживая внутри себя, подальше от нее.

Рейвен закрыла свои глаза, сосредоточилась и вспомнила.

Михаил, внезапно оказавшийся рядом с ней, боль и страх в его темных, гипнотизирующих глазах, его руки, притягивающие ее к себе, его сознание, ищущее и находящее ее, приказывающее ей остаться, якорем удерживающее ее на земле, в то время как ее тело умирало. Там же находился его брат и большая часть его людей. Что-то было помещено в ее живот, - что-то, что казалось, прокладывало свой собственный путь в ее теле, что-то теплое и живое. Низкое, успокаивающее пение, заполнившее воздух вокруг них.

Шок и тревога исходили от людей Михаила, чья кровь, теплая, сладкая, придающая энергию, вливалась в ее тело, в ее органы, восстанавливая мышцы и ткани. Но вливалась не в вену, а в…

Рейвен неподвижно замерла, ее сознание было так поражено этим, что тоже оцепенело. Дыхание само выходило из ее тела. Не в первый раз . Всплыли и другие воспоминания: доводящая до безумия манера Михаила питаться, его рот, жадно прижатый к коже поверх ее сердца.

- О, Мой Бог! - Слова вырвались у нее подобно подавленному всхлипу отрицания.

Это была самая настоящая правда, а не какие-то галлюцинации. Но ее человеческое сознание отвергало ее. Это было невозможно, этого не могло быть. Она находилась посередине какого-то ужасного ночного кошмара и в любой момент могла проснуться. Этим и объясняется то, что произошло. В ней все смешалось - фанатичная вера ассасинов в вампиров и сила Михаила. Но ее повышенные чувства говорили ей совсем другое, - они говорили ей, что это было на самом деле. Что она лежит в своеобразной подземной пещере, с землей находящейся как под ней, так и поверх нее. Они пытались закопать ее. Усыпить. Исцелить.

Михаил просто ждал, позволяя ее сознанию усвоить информацию, ничего не утаивая от нее. Даже когда она потянулась к его воспоминаниям. Когда он, наконец, дождался ее реакции, то был совершенно удивлен. Он ожидал криков, слез, истерики.

Рейвен растеребила матрас, издав низкий животный крик боли. Она откатилась от него, не обращая внимания на возможные последствия для своего смертельно раненого тела.

Он заговорил резко, намного резче, чем ему бы хотелось, потому что страх за ее безопасность перевешивал его сострадание. Его команда парализовала ее тело, в беспомощном состоянии поймав в ловушке на полу. Только ее глаза оставались живыми и наполненными ужасом, когда он присел рядом с ней, пробежал руками по ее ранам, определяя размер повреждений.

- Расслабься, малышка. Я понимаю, что это знание потрясло тебя, - пробормотал он и нахмурился, увидев, как драгоценная кровь сочится из трех из четырех ран. Подняв ее, он начал покачивать ее в своих руках в непосредственной близости от своего сердца.

- Позволь мне уйти. - Ее мольба прозвучала в его сознании, эхом отозвавшись в сердце.

- Никогда. - Суровые черты лица Михаила превратились в непримиримую маску.