Я резко обернулся. Со стороны башни, где расположен лагерь темных, небо нахмурилось, наливаясь волдырем кровоподтека.
Мы оцепенели. Олег_Кнора выхватил свиток телепорта, явно намереваясь свалить куда подальше, но не успел сломать печать. Пальцы больше не слушались его.
Индикатор моей «ментальной энергии» мгновенно просел «в ноль». С «физикой» все в порядке, но даже ускоренная регенерация не позволяет двигаться, – что толку в постоянном притоке сил, если рассудок больше не управляет телом?
Волдырь в небе над башней лопнул.
Нечто серое, огромное, окутанное эманациями мглы, появилось в нашем мире.
Боль невыносимая. Каждый нерв пылает ею, сжигая мысли.
Ноги подкосились, я рухнул на колени, невольно закрывая руками голову.
Огромная крылатая тварь, медленно воплощающаяся над руинами укреплений, не обращает на нас никакого внимания. Мы для нее – букашки, источник ментальной энергии, полагаю.
Со всей округи к Сумраку потянулись тонкие извивающиеся нити.
Тварь впитывает энергию, высасывая ее изо всех существ, оказавшихся в радиусе поражения. Тускнеющим взглядом я успел заметить, как извивающиеся, похожие на завитки дыма эманации исходят из-под земли, просачиваясь в тонкие зазоры меж каменных плит. Значит от Сумрака не спасают никакие укрытия?! Неведомые мне обитатели местных данжей тоже попали под раздачу?!
Мысли гаснут, путаются.
Это Темный Рубеж. Ты будешь умирать вновь и вновь… – стылый потусторонний голос пробирает могильным холодом.
Я ощущаю себя лежащим на шероховатой каменной поверхности. Постепенно начинаю различать отсветы костра, запах дыма и голоса.
– Да отвали ты со своими отварами! Найг, мне руку отрубили, не врубаешься? Не надо меня лечить, я тупо не чувствую пальцев! – юный рыцарь все еще пребывает в состоянии травматического шока.
– Пройдет, – Джеб проявил терпение, присущее целителю. – Тебе надо успокоиться. Отвар поможет уснуть.
– Ну, да, напичкай меня какими-нибудь грибами! – огрызнулся Ланс.
– Просто выпей.
Я с трудом встал на ноги, пошатнулся, неосознанно ухватился за нечто узловатое, с удивлением осмотрелся.
Подземелье Ноогарда изменилось до полной неузнаваемости. Уже третий раз на моей памяти оно трансформируется под воздействием доминирующих (в данный момент) стихий.
Семя дерева дриад успело прорасти и пустить мощные корни, – они полностью перекрыли расселину в своде, свисают вниз, стелются по стенам, оплетая неровности кладки.
Багрянец сменился на мягкий зеленоватый полумрак.
– Как сам? – Лурье подвинулся, уступая место у костра.
– Жить буду, – в голове еще роятся жуткие образы, – ментальный вампиризм под который попали мы с Веттой, дает о себе знать даже после возрождения, голова кажется налитой свинцом, мысли ворочаются тяжело.
В ореоле золотистого сияния появилась фигура эльфийки.
– Ох… – она едва устояла на ногах, – растерянная, дезориентированная, подавленная.
Я помог ей сесть.
– Согрейся.
– Мерзкая же тварь… – Ветта поежилась, протянула озябшие руки к костру. – Как будто все мысли высосала.
Да, у меня схожее ощущение. Да и столбик ментальной энергии подрагивает в критически низких значениях. Дебаф мощнейший, его не сняло даже возрождение.
Стены и свод старого коллектора мелко подрагивают. Только сейчас обратил внимание. Наверху только что прошел кто-то очень массивный.
– Все нормально, – успокоил меня Лурье. – Это древесный гигант.
– Ну хоть семя прижилось, – щеки Ветты порозовели.
Круг респауна вновь озарился золотистым светом, и в его ореоле появился Проныра.
Вернее сказать: появился ворох различных предметов, которые бельчонок, за неимением вместительных ячеек «инвентаря», что есть сил удерживает зубами и когтями.
– Вау! – Ланс встрепенулся, глядя на загадочные трофеи, дропнувшиеся с поверженного мага и воина тьмы. У нас с Веттой не было времени даже взглянуть, что за предметы остались на месте гибели противников, а вот Проныра успел собрать часть причитающегося группе лута, отдавая предпочтение вещицам, которые мог унести.
В итоге к ногам Джебер_Ариума со звоном ссыпалась горка различных ювелирных изделий, в основном колец и браслетов, а так же пара свитков, склянка с загадочной темно-синей жидкостью, кинжал, зачарованный на отравление, и механическая фаланга пальца, которую поначалу все приняли за элемент латной перчатки, но при ближайшем рассмотрении предмет оказался искусно выполненным украшением.