Темп

Касторкин. Вообще… Груздев, никуда не пущу. К чорту дела! Юрий Николаевич, бутылку шампанского с друзьями! (Поет.) «Когда путейцы веселятся…» Забыл… Неважно. Мы арендуем вашу веранду, начальник. На небе четыре миллиона звезд. Калугин, действуйте! Мы сейчас их вознесем на высоты забвения. Почему молчите, главный? А-а, по лицам вижу — опять и опять политическая экономия. Одни верят, третьи сомневаются, четвертые восторгаются. Товарищи, бросьте, все равно мы ни черта не понимаем! И вы, Юрий Николаевич, ни черта не понимаете.

Татьяна Львовна. Касторкин, не хамите.

Касторкин. Неважно.

Татьяна Львовна. Юрий Николаевич, немедленно ухаживайте за мной.

Калугин (с веранды в окно). И дайте нам бокалы.

Касторкин. Не хмурьтесь, сэр… Желание дамы.

Татьяна Львовна. Да.

Гончаров. Я очень рад.

Татьяна Львовна. Как это сказано!

Гончаров. Право.

Касторкин. Груздев, не смывайтесь… Симон Симонович, закройте семафор. Вы в плену… ну, пару бокалов, ну, в чем дело? Не имеем права, что ли?.. Раз в месяц…

Груздев. Дело не в праве.

Касторкин. Ша, пошли… (Увлекает Груздева на веранду, поет.)

Ничего не снится, ничего не надо.Успокоюсь только на твоей груди.Твои очи — счастье, горе и отрада,Ты ко мне, цыганка, чаще приходи.

А сейчас придут дамы…

Татьяна Львовна. Юрий Николаевич, отчего вы такой?

Гончаров. Какой?

Татьяна Львовна. Мы помешали? Вы ждете кого-нибудь?

Гончаров. Никого, дорогая, никого не жду. Простите… сейчас все будет в порядке. Мне необходимо кое-что сообщить Болдыреву. Секретно. Вот… получил сию минуту телеграмму…. Два слова по телефону, н я свободен.

Татьяна Львовна. Ах, дела, пожалуйста! Секрет?

Гончаров. Служба, Татьяна Львовна.

Татьяна Львовна. Но лишь две минуты… смотрите. (Уходит.)

Гончаров. Этот идиот Касторкин… (У телефона.) Коммутатор… Тридцать. Да… Данило Данилович…

Данило Данилович и Картер на пороге.

Данило Данилович. Я здесь.

Гончаров (бросил трубку). И отлично. (Картеру.) Take a seat, please. (Даниле Даниловичу.)Ко мне так не во-время пришли, но в конце концов… (На веранду.) Господа, я сейчас! (Даниле Даниловичу.) Совсем не то вышло.

Данило Данилович. О чем вы думали толковать-то? Может, объяснимся кратко?

Гончаров. В конце концов мы все решим кратко.

(Картеру.) Excuse me. Would you look at this album, sir? (Даниле Даниловичу.) Вы понимаете, о чем я хотел с вами беседовать?

Данило Данилович. Понимаю.

Гончаров. Вы достаточно взвесили мое письмо?

Вбегает Касторкин.

Касторкин. Аллилуя, аллилуя… А-а-а! Мистер Картер, русская водка, очень хорошо. Прошу.

Гончаров. Касторкин, я прошу тебя… десять минут… серьезный разговор.

Касторкин. К чорту серьезные разговоры! Надо тоже раз в месяц отдохнуть честному специалисту.

Гончаров. Касторкин, мы должны сейчас решить вопрос о железных конструкциях. Понятно? (Мягче.) Друг, пожалуйста, попроси Татьяну Львовну, пусть накроет сама.

Касторкин. Ежели о железных конструкциях, то я плыву… Я уплыл. (Уходит.)

Гончаров.

Так вот, Данило Данилович, мне нужно теперь же знать ваше решение. Подаете вы заявление об отставке или нет? Уходите вы с этого строительства или нет?

Данило Данилович. Я уже старик, Юрий Николаевич. Многое пережил и проверил в лаборатории ума и души. Не спешите сделать вывод, что я рухлядь, оправдывающаяся только жизненным опытом. То, что вы предлагаете нам, — не ново и лишено для меня лично какого бы то ни было риска.

Гончаров. Выражайтесь ясно — отказываетесь?

Данило Данилович. Не так.

Гончаров. Как же?

Данило Данилович. Я не согласен с вашим планом принципиально.

Гончаров. Не предполагал.

Данило Данилович. Не надо горячиться, Юрий Николаевич. Отряхните прах политики и скажите: неужели вам, молодому инженеру, получившему такие возможности…

Гончаров. Вы дублируете Болдырева.

Данило Данилович. Чего вам надобно?

Гончаров. На эту тему сейчас говорить длинно и не нужно. Значит, вы… Так-с… Вы говорили с Калугиным?

Данило Данилович. Да.

Гончаров. Он…

Данило Данилович. И он тоже.

Гончаров. Принципиально?

Данило Данилович. Нет. Считает, что плеть обуха…