Тень ее высочества

– А ты настырный. – Шут приподнял волосы, открыв левое ухо, украшенное серебряной серьгой с черным камнем. – Про знак принадлежности к сателлитам проболтался Эвгуст?

– Нет, я сталкивался с помощниками богов, еще когда правил Хекетом.

Победитель удивленно приподнял бровь:

– Что ж, отлично. Тогда ты понимаешь, что моя Госпожа не шутит: смерть – самое милосердное, на что может рассчитывать предатель.

Демон глухо поинтересовался:

– Клятва, которую я дам, перекроет мои обязательства перед Эвгустом?

– Да, ты переходишь в непосредственное распоряжение Госпожи. Все долги магу списываются с твоих счетов.

– Весьма удобно, – пробормотал Тристан и поджал губы.

Локки быстро взглянул на придворного мага:

– Неужто завидуешь, дружище? Зачем тогда отказался, когда богиня оказала тебе честь, предложив служение?

Землевик пожал плечами и поднял с пола кристалл воспоминаний.

– Временное умопомрачение. Я не смогу служить твоей повелительнице, я видел, что бывает с ее самыми верными слугами.

– Лелия знала, на что шла. – Шут вздохнул и вновь переключился на будущего сателлита. – Итак, ты готов стать слугой богини?

Через час опустошенный физически, магически и психологически Аташ вступил в покои второго регента Северной империи.

Эвгуст Проклятый в эту ночь не спал, как и все первые лица страны. Он как раз закончил обсуждать обстановку с военными советниками и министром внешней политики. Дожидаясь, пока чиновники попрощаются и оставят их одних, демон развалился в кресле и самовольно угостился вином и фруктами. После пережитого ему совсем не хотелось есть, но иначе скрыть свое волнение он не мог. Еда всегда успокаивала, а вино помогало снять напряжение.

Когда за последним придворным закрылась дверь, человек в белой маске уселся напротив демона.

– Ну? Что разузнал?

– А мы не будем ждать остальных? – разрезая яблоки на тонкие дольки, поинтересовался Аташ.

– Они уже здесь.

Сообщники проклятого богами отступника, при дворе прозванные капюшоноголовыми, по-одному выходили из порталов. Сколько всего у Эвгуста приспешников, ведал только сам ренегат. Аташ одно время, любопытства ради, попытался сосчитать – и сбился на втором десятке. Единственное, что он знал, главных помощников, тех, кого выделил Эвгуст, пообещав немыслимые блага, всего восемь. Восемь кукловодов, которые в нужный момент должны по приказу проклятого дернуть за ниточки. Он, к сожалению, не входил в их число и был виноват в этом только сам.

Когда маг пробудил его, выдернув из полубезумного многосотлетнего сна, он согласился бы, если понадобится, поддержать его и против богов. Но Эвгуст потребовал всего лишь клятву вассала. И демон с благодарностью поклялся служить своему спасителю, еще не догадываясь, во что окажется втянутым. Эйфория первых после пробуждения дней прошла – и Аташ осознал, что натворил. После заточения он оказался в чужом мире, в чужом времени, без нужных знаний, которые помогли бы ему найти свое место. В голове не укладывалось, как он, владыка Хекета, взглядом способный оборвать чью-то жизнь, стал слугой мага. Великого, загадочного, овеянного легендами и пророчествами, но все-таки человека.

Аташ презирал людей. Даже в свой гарем в две сотни голов он не брал человечек, предпочитая демониц или хотя бы полукровок. Правда, бывало, представительницы человеческого рода, чаще всего магессы, оказывались в его постели в качестве подарка. Но задерживались там недолго – он всегда передаривал их своим чиновникам. Воспоминания о гареме заставили демона наморщить лоб. Первые ночи новой жизни ему снились смуглые, молочно-лилейные или золотистые тела его наложниц, собранных со всего Межграничья. К дарящим усладу красавицам он редко относился лучше, чем к породистым лошадям из конюшни. Нет, он любил женщин, даже обожал их, понимая, что без любовной энергии, которая питала его сущность, ему не быть полноценным камийцем. И все же ни одна женщина не зацепила его сердца, не заинтересовала его разум.

А потом он встретил ее, свою единственную любовь. Дайру он увидел при дворе императрицы Микаэль. Гордая фрейлина проигнорировала его знаки внимания. А когда он проявил настойчивость, бросилась за защитой к монархине. Микаэль – смешно сказать, на тот момент под ее железной пятой было всего две маленькие страны, а она уже гордо именовала себя императрицей! – постаралась избежать скандала и куда-то спрятала свою наперсницу. Демон не мог спать, есть, думать о будущем государства. И не знал, как справиться с наваждением. Он вел себя как хищник, рыщущий в поисках подраненной добычи, не подозревая, что на самом деле велась охота на него самого.