Тень горы

– Что толку на меня смотреть? – вздохнула Лиза, пожимая плечами.

– Да ты в натуре чумовой чувак! – провизжала Розанна голосом паникующего попугая. – Идем со мной! Ты должен встретиться с Таджем. Он любит все такое чумовое, йаар![11]

Прокладывая путь через толпу, Розанна подвела нас к высокому молодому красавцу с волосами до плеч, блестящими от парфюмерного масла. Он стоял перед каменной скульптурой первобытного человека примерно трехметровой высоты.

На табличке рядом со статуей было написано имя: «ЭНКИДУ»[12]. Скульптор приветствовал Лизу поцелуем в щеку, а затем протянул мне руку.

– Тадж, – представился он, улыбаясь и глядя на меня с откровенным любопытством. – А вы, я полагаю, Лин. Лиза много о вас рассказывала.

Я ответил на рукопожатие, ненадолго встретившись с ним глазами, после чего перевел взгляд на массивную статую. Заметив это, он слегка повернул голову в ту же сторону:

– Что скажете?

– Мне он нравится, – сказал я. – Будь потолок в моей квартире повыше, а пол попрочнее, я бы его купил.

– Спасибо, – рассмеялся Тадж.

Он потянулся вверх и положил ладонь на грудь каменного воина:

– Я и сам не пойму, что именно у меня вышло. Это был импульсивный порыв: вдруг захотелось увидеть его стоящим передо мной. И не было за этим никаких глубоких мыслей. Никаких метафор, никакой физиологии, ничего подобного.

– Гёте говорил, что весь мир – это метафора.

– Неслабо загнуто! – Он снова рассмеялся, и в светло-карих глазах вспыхнули искорки. – Могу я использовать эту цитату? Напишу ее на табличке рядом с моим каменным другом. Это повысит шансы на его продажу.

– Пользуйтесь на здоровье. Писатели не умирают окончательно, пока люди цитируют их слова.

– Хватит уже торчать в этом углу, – вмешалась Розанна, хватая меня за руку. – Идем, взглянешь на мою работу.

И она потащила нас с Лизой к противоположной стене зала, под завязку набитого курящей, пьющей, хохочущей и галдящей публикой. Добрую половину этой стены занимала череда рельефных панелей. Выполненные из гипса, они были покрыты бронзовой краской – под классику – и расположены так, чтобы излагать события в их временной последовательности.

– Это об убийствах Сапны! – крикнула Розанна, приблизив рот к моему уху. – Ты помнишь, пару лет назад? Этот чокнутый гад призывал слуг убивать своих богатых хозяев. Помнишь? Это было во всех газетах.

Я помнил серию убийств, связанных с именем Сапны. Подоплека тех событий была мне известна гораздо лучше, чем Розанне, – и лучше, чем большинству жителей Бомбея. Медленно перемещаясь вдоль панелей, я одну за другой разглядывал сцены, излагающие историю Сапны.

Это зрелище выбило меня из душевного равновесия, даже начала кружиться голова. Передо мной были судьбы людей, которых я знал, – убийцы и их жертвы, в конечном счете ставшие фигурками на фризе.

Лиза дернула меня за рукав.

– В чем дело, Лиза?

– Пойдем в зеленую комнату! – прокричала она мне в ухо.

– О’кей, пойдем.

Вслед за Розанной, периодически издававшей предупредительные визги и приветственные вопли, мы продрались через «живую изгородь» из поцелуев и объятий до двери в дальнем конце галереи. Она выбила костяшками пальцев условный сигнал и, когда дверь открылась, втолкнула нас в полутемную комнату, освещаемую лишь гирляндами красных мотоциклетных фонарей на толстых кабелях под потолком.

В комнате находились десятка два человек, сидевших на стульях, диванчиках или прямо на полу. Здесь было намного тише, чем в зале. Подошла девица с горящей сигаретой, быстро скользнула ладонью по моей короткой стрижке и заговорила хриплым шепотом.

– Хочешь оторваться по полной? – риторическим тоном спросила она и протянула мне косяк, зажатый меж необычайно длинных пальцев.

– Ты опоздала, – быстро вмешалась Лиза, перехватывая сигарету. – Тут тебе уже ничего не обломится, Ануш.

Она сделала затяжку и вернула косяк девице.

– Это Анушка, – представила ее Лиза.

Мы пожали руки, причем длинные пальцы Анушки сомкнулись на тыльной стороне моей кисти.

– Она мастер перформанса, – сказала Лиза.

– Кто бы мог подумать! – вслух подумал я.

Анушка придвинулась ближе и легонько поцеловала меня в шею, охватив ладонью мой затылок.

– Скажешь, когда мне остановиться, – прошептала она.

Она продолжила поцелуи, а я медленно повернул голову, пока не встретился глазами с Лизой.

– Знаешь, Лиза, ты была права. Мне действительно нравятся твои друзья. И я отлично провожу время в этой галерее, чего никак не ожидал.

– Хватит, – сказала Лиза, оттаскивая от меня Анушку. – Перформанс окончен.

– Вызываю на бис! – попробовал я.

– Никаких бисирований, – отрезала Лиза и усадила меня на пол рядом с мужчиной тридцати с лишним лет в изжелта-красной курта-паджаме[13]; голова его была выбрита до зеркального блеска. – Познакомься с Ришем. Он организовал все это шоу. И сам также здесь выставляется. Риш, это Лин.

– Привет, – сказал Риш, пожимая мне руку. – Ну и как вам выставка?

– Искусство перформанса здесь на высоте, – сказал я, оглядываясь на Анушку, которая между тем впилась в шею очередной растерявшейся жертвы.

Лиза сильно шлепнула меня по руке: