Тень императора

Карета покачивалась на мягких рессорах, и я дремал. В сон не проваливался, а находился на тонкой грани между забытьём и реальностью. Дурных предчувствий не было, на душе спокойно, и мысли текли плавно, без напряга и торопливости. Самое время подвести промежуточные итоги по списку, который вручил мне император, а он в свою очередь получил его от канцлера.

Итак, сбор предварительной информации прошёл успешно. Агенты Керна определили местонахождение всех фигурантов, и на каждого было составлено краткое досье. Всё как обычно: возраст, происхождение, состав семьи, привычки, материальное положение, наличие слабостей и пороков. После чего мы занялись ими вплотную. Виран Альера, Нунц Эхарт и конечно же моя персона. Причём наиболее сложные случаи я оставил себе.

С неконфликтными людьми и собратьями-гвардейцами договориться достаточно просто. Обывателям, пусть даже богатым и влиятельным, нужны гарантии безопасности, а воины мечтают вернуться на службу, ибо это у нас в крови. С мутными же дельцами, вроде купца Адольфо Мадирэ, дом которого я только что покинул, необходимо общаться крайне осторожно, и к каждому нужен свой особый подход. Кого-то приходится запугивать и шантажировать, кого-то уговаривать, а с некоторыми, после грубого удара по наглой толстой морде, можно поговорить по душам.

В общем, мы справились, и на исходе третьего дня я могу сказать, что работа близка к завершению. Остался только маркиз Эней Райнер, которого я хочу навестить до наступления темноты, и шабаш. Завтра император получит список обратно, а в моём распоряжении, помимо Вирана и Нунца, окажется ещё семь отставных гвардейцев. Было бы девять, если бы появились Дин Осколье и Атли Рокай, но их нет. Два чёрносвитника несколько дней назад покинули родовое поместье семьи Рокай и словно в воду канули. Захотят – проявятся, хотя я ждал их раньше, а пока следовало решить, что я доложу императору. Хотя чего решать? Доложу правду, а она выглядит не очень красиво.

Канцлер вступил в сговор с великим герцогом Канимом и, пользуясь служебным положением, вымогал у имперских купцов, аристократов и промышленников деньги. Продолжалось это не меньше года. И за такой немалый срок из богатейших людей государства выкачали золота на сумму от ста двадцати до ста пятидесяти миллионов иллиров, не считая отобранных земель и товаров. При этом в казну поступила только половина изъятого золота, а остальное было поделено между Канимами, канцлером и его верными сторонниками. Самый ярый имперский патриот не нуждался в деньгах и всегда жил достаточно скромно, но на развитие своей организации, которая целиком так и не вышла из подполья, и на поддержку товарищей он средств не зажимал. И что следовало отметить особо – прямых доказательств его участия в особо неблаговидных поступках нет. Невозможно привлечь канцлера к ответственности по закону, а исполнителей лидер «Имперского союза» никогда не жалел. Следовательно, если раскручивать дело против графа Руге на официальном уровне, крайними окажутся посланцы канцлера, семь-восемь человек. Этих людей объявят мошенниками, а затем уберут или спрячут. Концы в воду.

Впрочем, официального разбирательства не будет при любом раскладе. Это, скажем так, внутрисемейная разборка. И, получив приказ императора, канцлер и великий герцог Ферро приостановили деятельность по экспроприации экспроприаторов. Что успели урвать, поделили и притихли. А теперь они смотрят на Марка, ждут его шагов, и от этого будет зависеть, что они предпримут.

Гораздо важнее другой аспект деятельности графа Руге – давление на отставных гвардейцев. Конечно, многие из них, как и я, весьма богаты. Но зачем давить на них, если есть другие, более лёгкие жертвы? А ответ на поверхности. Таким образом канцлер пытался ослабить возможную оппозицию и задавить даже намёк на сопротивление его воле.

Как пример – моя история. Я стал слишком самостоятельным и независимым. Своя армия и флот, тайная стража и оборотни, чародеи и мастера, исследователи и учёные. Граф Ройхо посмел иметь своё мнение, и за это меня хотели разорить, пригнуть к земле, заставить склонить голову и сделать покорным. Мотивация канцлера и великого герцога ясна. Ослабляя конкурентов и подавляя независимость гвардейцев, они становились сильнее. И что характерно, прикрываясь волей императора, пополняли государственную казну и поддерживали своих сторонников, то есть делали благое дело.

«Всё-таки жаль, что Марк против убийства канцлера, – промелькнула у меня мысль. – Если его убрать, всё стало бы гораздо проще. Однако император помнит не только плохое, но и хорошее. Канцлер его воспитал, и это многое объясняет. А значит, от прямого противостояния придётся отказаться. Но, наверное, это к лучшему. Меньше крови прольётся, и когда Марк возьмёт власть в свои руки, имперцы и граф Руге перестанут представлять угрозу. По крайней мере, мне и государю этого очень хотелось бы…»

Неожиданно, прерывая мои размышления, карета резко дёрнулась, заржали лошади, и раздались нервные окрики дружинников.

«Нападение!» – И я приготовил «Чёрную петлю».