Тень императора

Все это было так знакомо. Так близко, так ярко, словно я на миг вернулся в сон и снова, как когда-то, смотрел в глаза своему брату по духу. У меня их много осталось по ту сторону реальности. Таких же огромных, свирепых. Только созданных не из живой плоти, а сотканных из чужих снов и холодной метели. Способных без устали мчаться по покрытым снегами равнинам. Приносящих с собой бураны и вьюги. Умеющих даже в беззвездной пустоте найти и позвать за собой родную душу. Как призраки. Духи. Или как прозрачные льдинки, незаметно растворяющиеся в воде, которая их породила.

В этот момент я вдруг почувствовал, как на меня снизошло необычное, всепоглощающее спокойствие. Не просто холод. Не безразличие. Не равнодушие, которое так долго меня защищало. Просто тишина. Умиротворение. И внутренний покой от осознания того, что я все-таки правильно его понял.

Одновременно с этим из-за деревьев выскользнуло несколько стремительных теней, и моего плеча коснулся чей-то влажный нос. Еще один зверь с любопытством обнюхал мои голые пятки. Другой потерся о спину. Третий, нетерпеливым рыком отогнав собрата, тоже захотел познакомиться… Но тут вожак подал голос, и волки почтительно отпрянули. А он, выразительно сощурив глаза, что-то вопросительно проурчал.

– Нет, брат, – качнул головой я, отпуская лохматую голову. – Не могу. Прости. У меня уже есть своя стая.

– Ур-р-р, – не стал настаивать зверь и, напоследок лизнув мне руку, отступил.

Вместе с ним обратно в лес потянулась остальная стая, а еще через миг поляна полностью опустела. И лишь огромные волчьи следы напоминали о том, что здесь совсем недавно прошли хозяева леса.

Глава 18

Когда я вернулся в лагерь, меня встретил вооруженный до зубов отряд. В том числе сразу четыре пары мечей, две секиры, огромный топор и четыре арбалета, нацеленные мне точно в грудь.

Озадаченно оглядев полностью экипированных, надевших кольчуги и даже шлемы попутчиков, я на всякий случай поднял вверх руки с зажатыми в них мокрыми портянками. А затем осторожно кашлянул.

– Господа, я, конечно, польщен. Но все же надеюсь, что вы не ради меня так вырядились.

– Зараза! Мар… – чуть не сплюнул Зиль, первым опуская арбалет. – Где тебя носило, придурок?!

– Мыться ходил. А что, нельзя?

– Ты разве не слышал, как тебя звали? – неодобрительно посмотрел на меня Зюня.

Я поскреб затылок.

– Наверное, нет. Хотя там вроде выл кто-то… Но я подумал, что это не вы.

– Болван, – с отвращением заключил Еж, отставляя свой арбалет в сторону. – Везучий идиот! Лучше б тебя там сожрали – меньше б мороки было!

Остальной народ тоже расслабился, потихоньку начал разбредаться по поляне. И лишь его высочество Карриан одарил меня тяжелым взглядом и хмуро бросил:

– Ты. Не смей покидать лагерь в одиночку.

– В кусты-то хоть можно без сопровождающего? – всерьез обеспокоился я.

– Нет.

– Черт. Зиль… придется тебе взять на себя эту почетную обязанность.

Цыган фыркнул:

– Почему это мне?

– Потому что я толком знаю только тебя и его высочество. Но его высочество о такой услуге просить как-то срамно. Остальных я боюсь. Поэтому будь другом…

– Да иди ты в лес! – все-таки сплюнул Зиль, на что я лишь сокрушенно развел руками:

– Прости. Мне только что запретили это делать.

– Все, разошлись, – сухо велел Карриан, никак не отреагировав на подколку. – Сегодня дежурим по двое. Арх и Зюня, Ворон и Гриф, Коготь и Еж, Зиль и Хорт. Остальным отдыхать.

Народ вполголоса поворчал, но возразить никто не посмел, и на этом, можно сказать, инцидент был исчерпан. Рино Кэрт отнесся к случившемуся с редким спокойствием, хотя в мою сторону глянул остро, оценивающе. Однако вслух ничего не сказал. А затем вместе с остальными вернулся к костру, где уже почти дозрела сваренная Архом каша. Впрочем, размундириваться никто не спешил, оружие далеко не убрали, разворошенные тюки, где все это богатство хранилось, тоже никто не свернул. И вообще обстановка в лагере оставалась напряженной.

– Зюня, а в чем все-таки дело? – полюбопытствовал я, когда Карриан перестал смотреть на меня зверем и первым отправился на боковую, а здоровяк на пару с Архом заступил на первое дежурство.

Зюня стянул с головы шлем, вязаный подшлемник и пригладил растрепавшиеся светло-русые волосы, из-под которых не слишком приветливо сверкнули голубые глаза.

– Тебе какая разница? Иди спи.

– Не могу. Любопытно же. Вдруг я что-то важное пропустил?

– Ты хоть что-нибудь про волков наших знаешь? – чуть ли не впервые соизволил заговорить со мной Арх.

Я с готовностью помотал головой:

– Не-а.

– Вот деревня… – вздохнул Зюня, после чего поднялся, забросил за спину немаленькую секиру, которая привычно вошла в ременные петли на мудреной перевязи, и направился к деревьям. – Пойдем. Посмотрим, что и как в округе творится. Заодно расскажу.

Я тут же подхватился и, проигнорировав неодобрительный взгляд Арха, увязался за расщедрившимся на беседу Зюней. Послушать было интересно. Осмотреться тем более. Ну а если кому-то не нравится, пусть или будят его высочество, чтобы наябедничать, или же тащатся следом. Хранить, так сказать, мою персону от всевозможных бед.