Тень ночи

– Ах да, – пробормотала я, снова склоняясь над пакетом. – Я попросила Николя сделать мышеловку.

– Вы попросили одного из лучших златокузнецов в Лондоне сделать мышеловку по вашему заказу? – Кит не верил своим ушам. – Уж если, госпожа Ройдон, вам некуда девать монеты, я охотно готов принять их и пустить на алхимические опыты. И можете не сомневаться: в «Шапке кардинала» я мигом трансмутирую все серебро и злато в прекрасное вино!

– Это не мышеловка, а крысоловка, – смущенно пробормотала я.

– Ты позволишь взглянуть на этот шедевр крысоловства? – угрожающе-спокойным тоном спросил Мэтью.

Я развернула последний слой бумаги и протянула мужу злосчастную крысоловку.

– Так. Позолоченное серебро. И украшенное гравировкой, – сказал Мэтью, вертя ее в руках. После нескольких секунд тщательного разглядывания он выругался. – «Ars longa, vita brevis». – «Искусство долговечно, но жизнь коротка». И в самом деле.

– Я читала, что такие крысоловки очень эффективны.

Месье Валлен изготовил не просто функциональный предмет, а настоящее произведение искусства. Это была… серебряная кошка, замершая в охотничьем ожидании. Ее ушки могли поворачиваться на миниатюрных петлях. Большие глаза, помещенные на перемычку, слегка подрагивали. Края ловушки напоминали кошачью пасть, усеянную острыми зубами. Мне сразу вспомнилась Сарина кошка Табита. Ювелир решил немного пошутить, посадив на кошачий нос крошечного серебряного мышонка. Мышонок был милым и безобидным, совсем не похожим на длиннозубых чудовищ, которые шастали у нас по чердаку. От одной мысли, что они каждую ночь, пока мы спим, изгрызают бумаги Мэтью, меня бросало в дрожь.

– Глядите-ка, он и дно украсил изречением, – сказал Кит, разглядывая крысоловку, которую опоясывали фигурки резвящихся мышек. – Тут окончание афоризма Гиппократа, и тоже на латыни. «Occacio praeceps, experimentum periculosum, iudicium difficile».

– Излишне сентиментальное изречение, если учесть назначение сего предмета, – призналась я.

– Сентиментальное? – удивленно сдвинул брови Мэтью. – С точки зрения крысы, оно звучит вполне реалистично: «Возможность мимолетна, эксперимент опасен, и трудно выносить суждение». – У него скривился рот.

– Валлен решил нажиться на госпоже Ройдон, – заявил Кит. – Ты, Мэтт, не вздумай ему платить и отошли назад эту крысоловку.

– Нет! – возразила я. – Ювелир ни в чем не виноват. Мы говорили о часах. Месье Валлен показал мне несколько замечательных экземпляров. Я, в свою очередь, показала ему памфлет, купленный у Джона Чандлера в Крипплгейте. Там рассказывается, как ловить докучливых насекомых, мышей и крыс. Я пожаловалась месье Валлену, что крысы у нас совсем обнаглели. Вот так, слово за слово…

Я посмотрела на крысоловку. Не знаю, годилась ли она для ловли крыс. Но передо мной было необычное устройство, сочетавшее в себе ювелирное изящество с изяществом механики. Сколько сил Валлен потратил, изготавливая все эти колесики и пружинки!

– Весь Лондон жалуется на крыс, – сказал Мэтью, стараясь не поддаваться раздражению. – Только я не слышал, чтобы кому-то для борьбы с ними требовались игрушки из позолоченного серебра. Вполне хватает нескольких кошек, которые обходятся гораздо дешевле.

– Не волнуйся, Мэтью, я сама расплачусь с ювелиром.

Возможно, мне придется отдать все содержимое своего кошелька и потом обращаться к Уолтеру за пополнением, но возвращать крысоловку я не собиралась. Опыт всегда ценен. Иногда за него приходится дорого платить.

– А игрушка де Валлена, случайно, не отбивает время? Если он и это предусмотрел, тогда перед нами единственный в мире гибрид часов и крысоловки, который, наверное, стоит своих денег.

Мэтью пытался хмуриться, но лицо расплывалось в улыбке. Не отдавая мне крысоловку, он взял мою руку и поцеловал:

– Я заплачу де Валлену, mon couer. Как-никак это позволит мне поддразнивать тебя в течение ближайших шестидесяти лет.

Едва Мэтью успел произнести эти слова, как в гостиную ворвался Джордж. Вслед за ним влетел порыв холодного ветра.

– У меня важная новость! – заявил он, сбрасывая плащ и становясь в горделивую позу.

– Уж лучше помолчи! – застонал Кит, сжимая голову руками. – Непроходимый идиот, чье имя Понсонби, одобрил твой перевод Гомера и хочет напечатать без малейших исправлений.

– Даже ты, Кит, не в состоянии омрачить мне радость моего достижения, – заявил Джордж и выжидающе оглядел собравшихся. – Неужели ни у кого из вас не возникло даже тени любопытства?

– И что это за новость, Джордж? – рассеянно спросил Мэтью.

Муж забавлялся крысоловкой, подбрасывая ее в воздух и ловя.

– Я нашел манускрипт, о котором говорила госпожа Ройдон.

Пальцы Мэтью сдавили крысоловку. Сработали пружинки, и серебряная кошачья пасть открылась. Мэтью разжал пальцы. Крысоловка упала на стол, и пасть с клацаньем закрылась.

– Где?

Джордж инстинктивно попятился. Я не раз испытывала на себе силу вопросов мужа и понимала, насколько раздражающим бывает пристальное вампирское внимание.

– Я так и знала, что вы найдете манускрипт, – учтиво сказала я Джорджу и дернула мужа за рукав, чтобы не пугал беднягу.