Тень Отца

— Спокойно, спокойно… — старался унять его Ферор. — Не надо так громко кричать. Одно дело — то, чего я хочу, а другое — то, что я вынужден делать. Ирод навязал мне заботу о них. За этим кроется хитрость. Ирод не хочет, чтобы иудеи обвиняли его в убийстве внуков Мариамны. Он хочет убить их тогда, когда они уже не будут находиться под его опекой. Но я их буду хорошо охранять.

— Как только они вырастут и наберутся сил, они сразу же расправятся с нами!

— У этих щенков зубы вырастут не так быстро. До того времени многое может и должно измениться.

— О чем ты говоришь?

Ферор улегся удобнее и с любовью посмотрел на сидевшую у его ног женщину. Роксана ответила ему заискивающей улыбкой, но, как только царь отвернулся, она взглянула на Антипатра. Многозначительный блеск промелькнул в глазах наследника Ирода и бедуинки, когда их взгляды встретились. Ферор не мог этого видеть, зато обмен взглядами не остался без внимания Дорис. Женщина быстро опустила голову, так как не хотела, чтобы они знали, что их тайные отношения раскрыты. Дорис знала Роксану и боялась ее.

— Твой отец, — медленно говорил Ферор, поглаживая бороду, — повелел, чтобы все население царства принесло присягу цезарю. Меня интересует цель этого распоряжения.

— Боишься, как бы он не забрал у тебя Перею?

— Меня заботят разные дела, которые касаются нас обоих. Поэтому мы здесь. Ирод стареет. Он еще делает вид, что у него есть силы, но я-то знаю, что его отравляет смертельная болезнь. Он назначил тебя своим преемником… Но ты знаешь, как коротка бывает его милость. Ты переживаешь о судьбе внуков Мариамны — предоставь это мне, а сам помни, что у тебя есть братья, каждый из которых мечтает о власти…

— Ферор расположен к тебе, Антипатр, — сказала Роксана.

— Она говорит правду, — царь улыбнулся. — Я расположен к тебе. У меня в руках внуки Мариамны, ты же должен следить за братьями… Мне представляется, что своим распоряжением Ирод вновь вызовет недовольство иудеев. Что ты думаешь по этому поводу, Боаргас?

Третий из пирующих мужчин говорил мало. У него было белое и жирное тело. Маленькие, прищуренные глазки были едва видны за толстыми щеками. Завитые волосы, подвязанные золотой тесьмой, спадали на округлые, похожие на женские, плечи. Толстая цепь с дорогим медальоном колыхалась на безволосой груди.

— Ты прав, царь, — произнес он тонким, писклявым голосом, — это не понравится иудеям. Известие о приказе распространилось среди них, и враждебные настроения набирают силу. Фарисеи подбивают народ к бунту.

— Зачем он это сделал? — спросил Антипатр.

— Ферора это тоже беспокоит, — вставила Роксана.

— Боаргас, мы ждем от тебя объяснений, — Ферор обратился к евнуху.

Боаргас провел толстыми пальцами по своей голой груди.

— Царь, — сказал он, — хочет расправиться с фарисеями.

— Как ты себе это представляешь? — спросил Ферор.

— Царь, — медленно, как бы в раздумье, продолжал Боаргас, — многое делает для иудеев. Строит для них храм… У него среди иудеев много искренних друзей…

— Среди священников, саддукеев, богатых купцов, придворных… — перечислила Роксана.

— Царица правильно сказала, — подтвердил Боаргас. — Но фарисеи не являются друзьями царя. Когда-то они уже бунтовали против царя и были за это жестоко наказаны.

— Но в последнее время, — сказал Антипатр, — царь разговаривает доброжелательно и с фарисеями.

— С некоторыми! — вставила Роксана.

— Да, с некоторыми, — подтвердил Боаргас. — Других же он ненавидит, как прежде. Если они будут бунтовать, то уже приготовлено бревен на тысячу крестов.

Произнося последние слова, Боаргас засмеялся, но смех прозвучал, словно скрип.

Роксана вытянулась рядом с мужем, облокотившись о накрытый стол. Ее пальцы с ногтями, выкрашенными в красный цвет, словно смоченными в крови, согнулись, как когти.

— Я думаю, мы не будем печалиться о фарисеях, — бросил Антипатр.

— Разговор не о том, переживать о них или нет, — сказала Роксана. — Мы должны помнить, что на толпы амхаарцев они оказывают большое влияние. В сущности, они умные люди и вовсе не являются ни твоими врагами, Антипатр, ни врагами Ферора…

— Откуда ты это знаешь? — спросил Антипатр, удивленно глядя на женщину.

— Знаю, — ответила Роксана, придавая своему лицу таинственное выражение. — Я разговаривала с ними.

— Я слышал, что они не говорят с женщинами.

Она пожала плечами.

— С другими, может, и не говорят, а со мной говорят.

— И что они тебе сказали?

— Много интересного. Например, что они ненавидят Ирода, что ждут прихода Мессии…

— Кто такой Мессия? — спросили все трое.

Роксана разразилась смехом — отчасти издевательским.

— Хотите управлять иудеями и не знаете! — она почти навалилась на стол. — А я вам скажу. В иудейских книгах написано, что родится Мессия. Это будет великий вождь, царь иудейский, который поведет иудеев на битву со всеми. Он будет всегда побеждать и сделает иудеев самым великим народом на земле…

— Вздор! — Антипатр пожал плечами. — Иудеи — самый многочисленный народ в мире?.. Мы знаем, как обстоят дела с предсказаниями: одни исполняются, другие нет. Это не исполнится наверняка.