Тень Отца

Над ними простиралось небо, усеянное звездами. Взор терялся в сумеречном пространстве. Дорога от дома до дома была короткой, поэтому ее прошли несколько раз, чтобы можно было спеть побольше песен. Потом пели, стоя перед домом. Мириам вместе со своими подружками вошла внутрь.

Рассвет озарил город, а они все пели и водили хоровод. Веселье только начиналось и должно было длиться весь день и всю следующую ночь. Перед домом были установлены столы для веселящихся гостей. Угощение не было роскошным, еды и вина подавали не слишком много. Мириам, знавшая о материальных затруднениях Клеопы, просила его не тратить много денег на угощение. Впрочем, круг друзей был небольшим.

Иосиф, согласно обычаю, привел жену в дом, а сам ушел. Целый день он провел на лугу над городом: размышлял и молился. Союз с Мириам приносил ему много радости, но он понимал, что с радостью будет соединяться и беспокойство. Пока Мириам была вдалеке, он тосковал по ней. Тоска создавала те миражи, которыми он жил, которые помогали его жертвенному ожиданию. Близость могла пробудить в нем естественные человеческие желания. Он слишком хорошо себя знал, чтобы обманываться на этот счет; он знал, что ему понадобится огромная сила воли и помощь Всевышнего, Который желал этой жертвы и должен был помочь ему.

Напрасно Иосиф искал в траве белый цветок: не было таинственного гостя, который спросил его, согласен ли он стать тенью настоящего Отца. К нему вернулись сомнения. Он осознавал, что ему будет недостаточно лишь раз утвердить себя в своем намерении. Обычное человеческое желание счастья будет вновь и вновь заявлять о себе и стараться подорвать уверенность в принятом решении.

Иосиф боролся с собой и молился. Только сейчас, когда он чуть было не потерял Мириам, он в полной мере осознал, насколько ее любит. С первого взгляда он был словно ослеплен ею. Как известно, затмения в человеческом сознании проходят, а у Иосифа любовь к Мириам и по прошествии многих дней была полна восхищения и поклонения.

Как повлияет на их отношения Младенец, Который родится? Может быть, связав их судьбы, Он одновременно отдалит их друг от друга? Может, сокровенный мир Мириам закроется перед ним бесповоротно? Иосиф и с этим внутренне был согласен. И тем не менее в нем прорастали зерна надежды. Должен был родиться Младенец, Который станет кем-то необыкновенным: Спасителем человечества, как предсказывали пророки, или Победителем всего мира, как говорили о Нем книжники… Его величие выходит за пределы любви двух людей. Что останется на лугу, истоптанном копытами Его боевого коня? Может быть, наступит время, когда родители перестанут быть нужны Ему, и тогда они смогут направить свою заботу друг на друга? Возможно, тогда они останутся дома вдвоем, а Он удалится к Своим великим делам…

Но сможет ли Мириам одновременно любить ниспосланного чудесным образом Сына и того, кто является всего лишь тенью? Любовь матери к сыну вырастает из любви к его отцу. Только это не будет мой Сын. У Него будет Свой, настоящий Отец, который раскинет над Ним и Его матерью покров могучей опеки. Я же навсегда останусь только тенью, а тени исчезают, когда восходит солнце…

И вновь в его сердце нахлынула волна печали. Впрочем, одновременно с ней откуда-то из глубины поднималось сопротивление его зависти к Сыну из-за отношения к Нему Его матери. Это правда, что от него, Иосифа, требуется быть только тенью. Но Тот, Кто должен родиться, не был, не мог быть Тем, Кого он будет воспринимать равнодушно. Не только желание быть послушным Богу заставляло Иосифа отречься от прав на самую чудесную женщину на свете. Не только ее он ждал столько времени. Он ждал также и Того, Кто должен был родиться как его Сын. Одна мечта велела уступить место другой. Он не мог бороться за любовь. Впрочем, он и не выиграл бы этой битвы, потому что ее любовь к нему не может соперничать с любовью к Сыну. Надо примириться с этим, уступить. Такая любовь выше: не будь она столь великой, Мириам не стала бы избранной. Точно так же, как он поверил в то, что произошло, он должен с доверием отдаться в ее руки. Не заботиться о том, что останется для него. Предоставить ей думать об их жизни. Радоваться тому, чт° будет дано ему. Вокруг происходит иначе: мужья выбирают, принимают решение, жены обязаны их слушать и служить им.

В их супружестве он будет подчиненным, он будет ждать своего удела в их любви…

С наступлением сумерек он услышал призывы шаферов, пришедших за ним, чтобы увести на последнее действо торжества. Втроем они пошли вниз. Ни о чем не говоря, шли в тишине, в которой Иосиф, как ему казалось, слышал биение своего сердца.