Тень в тени трона. Графиня

– Не знаю, а может и послали. Может, голуби погибли при крушении. Этого знать нам не дано, а вот то, что у нас появился шанс немного «подоить за вымя» испанскую корову – это, похоже, истина.

Губернатор замолчал, погрузившись в раздумья, майор не мешал, без труда читая по физиономии бывшего капера о его намерениях. Проработав почти год с этим, в сущности смелым, немного простоватым и не подлым человеком, Меллэрд был уверен в том, что адмирал поступит именно так, а не иначе.

«Если это ловушка, то она рассчитана именно на адмирала Питера Хейвуда, если, конечно, это ловушка», – так или примерно так думал майор, но мысли свои решил не афишировать. В любом случае он останется в выигрыше.

И губернатор Ямайки, бывший пират английской короны и адмирал королевского флота, принял решение.

Через пару дней хорошо оснащенный сорокапятипушечный английский военный фрегат «Святой Георг» под командованием Питера Хейвуда вышел в море и взял курс на одинокий остров.

Пятнадцать человек на сундук мертвеца,

Йо-хо-хо и бутылка рому!

Пей, и дьявол тебя доведет до конца.

Йо-хо-хо и бутылка рому!

* * *

«Святой Георг» под командованием адмирала Питера Хейвуда одолел большую половину маршрута к острову «Сундук мертвеца», горя желанием разобраться с «Санта Терезой». Сама же «Тереза» в это самое время в виде испанского галеона под всеми парусами шла по курсу, имея на траверзе левого борта одинокий островок со зловещим названием и стремясь скорее пройти весьма узкий, но глубокий проход между рифами.

Капитан дон Альваро и штурман Мануэль Сангре находились на шкафуте и всматривались в очертания острова, о котором любило распевать песни все береговое братство «Карибской лужи», когда к ним, на свежий воздух, спустился Его Преосвященство кардинал-архиепископ, с позеленевшим осунувшимся лицом и неприятным запашком. А как, вы думаете, будет пахнуть тушка пусть и кардинала, если она непрестанно блюет у себя в каюте?

– Как вы себя чувствуете, Ваше Преосвященство? – Дон Альваро приветствовал появившегося монсеньора с ехидной усмешкой.

Кардинал закивал головой, показывая, что еще жив и помирать пока не собирается: «Вот вышел свежим воздухом подышать, так что не дождетесь, господа хорошие».

Сколько времени продолжалась бы светская беседа благородных сеньоров, было неизвестно, но крик «вороны», сидящей в корзине на мачте, прервал беседу:

– Справа по борту парус!

– Капитан, похоже, нас пытаются преследовать два флейта, – последовал доклад вахтенного офицера.

– Боцман, прибавить парусов! – стоя на шкафуте, капитан спокойно отдавал команды, и они выполнялись безукоризненно точно. – Два румба вправо, – последовала команда, и колдершток был отклонен влево. Галеон на всех парусах при крутом левом бакштаге, казалось, летел над поверхностью, развивая максимальную скорость.

Но тяжело нагруженное судно не может тягаться в скорости с легкими флейтами, которые медленно, но неотвратимо приближались.

По вооруженности и количеству экипажа каждый из них вдвое уступал испанцу, но их было двое, и поэтому шансы были практически равны. Если бы не этот проклятый узкий проход в рифах, дон Альваро сделал бы поворот овершлаг и, поймав ветер, смог бы атаковать. Преимущество в артиллерии было на его стороне.

Флейты неизвестной национальности, наконец, плотно «сели ему на хвост».

– Свистать всех наверх! Приготовиться к бою! Абордажной команде занять свои места! – капитан «Санта Терезы» был спокоен, ему столько раз приходилось драться, что опасности он не чувствовал. Нет! Скорее азарт предстоящего боя, и это настроение передалось экипажу, каждый спокойно выполнял свою работу.

А вот кардинал, кажется, был напуган. Его лицо стало пепельно-серым, а пальцы рук тряслись от волнения. Вцепившись обеими руками в перила, обрамляющие шкафут, он что-то шептал – должно быть, молитву.

Штурман исчез, в бою он не нужен, а вот остаться без человека, умеющего провести судно по курсу и не затеряться в морских просторах, это страшновато, поэтому штурмана оберегали и в абордажах он не участвовал – сейчас время капитана, и он здесь главный.

Флейты шли один за другим на дистанции не более трех кабельтовых. Второй точно следовал в кильватере первого, и они уже выходили на дистанцию прямого выстрела носовых орудий. К сожалению, атаковать кормовыми пушками дон Альваро не мог, потому что по требованию кардинала кормовые пушки были убраны, чтобы не нарушать покой монсеньора постоянным скрипом канатов и стуком лафетов о стопора.

До выхода из узкого прохода оставалось не более десяти кабельтовых, когда прозвучал оглушительный звук выстрела из носовой фальконеты переднего флейта. Похоже, расчет был сделан на то, чтобы посеять страх в сердцах преследуемых, но вызвал только смех абордажной команды, ждущей своей очереди на верхней палубе кормы и вантах. Понимая, что боя не миновать, вахтенный офицер обратился к кардиналу:

– Ваше Преосвященство! Прошу вас уйти в каюту, скоро здесь будет небезопасно.