Тени трона

— Право, Донрен? У него право только скулить и каяться, замаливая поступки его отца. Он же только спит и видит, как бы от Империи отделиться и к Кадиру переметнуться.

— А захотим, и отделимся, Хорт, — быстро ответил высокий носатый герцог Арсенн ан Аррикума с длинной ухоженной черной бородой. — Мы тоже кое-чему научились за Злую войну. В том числе и тому, что вам, северянам, верить нельзя. Я конечно, с вами не воевал, но выводы сделал, не беспокойся. Не хочешь Юррена, может, поддержим Тадеша. Когда я смотрю на тебя и на то, как ты себя сегодня ведешь, идея Тадеша о разделении Империи мне нравится всё больше. Что ты скажешь, когда наши южные сапоги пройдут по нежной почве твоего Танферрана? Солдат у нас хватит.

— Благородные господа! — воззвал Славий. — Думайте всё-таки, о чём вы говорите. То, что предложил Тадеш и поддержал Арсенн, это, вообще-то, государственная измена и призыв к мятежу против Империи и Императора. Всё это сказано в запале, но у присутствующего здесь Донрена ан Верверриг после этого имеется полное право вас арестовать и казнить. Однако давайте считать, что все погорячились. Мы видим, что мы сейчас все не договоримся. Кто-то заявляет претензии на трон. Кто-то поддерживает разных кандидатов, а их у нас уже пять, как раз столько, сколько требуется. Кто-то еще не определился. Пусть сегодня мы не договоримся. Но это не значит, что мы должны друг друга поубивать, или разодрать Империю на части гражданской войной. У нас есть еще два месяца на то, чтобы обдумать и обсудить позиции каждого из нас. А потом мы соберемся на Большом Совете и вместе с нашими вассалами изберем достойнейшего, по мнению большинства, кандидата. Пусть же победит не сильнейший и не громогласнейший, а достойнейший.

— Хорошо сказано, Славий, — похвалил его Виллен ан Фьотдайх. — Славий прав, хватит грызться. Слова сказаны, претенденты на трон названы. Если кто-то еще пожелает стать Императором, он сможет заявить об этом на Большом совете. Ну, и хватит на сегодня. Пора расходиться, господа.

— А как же итоги сбора урожая? — удивился Рейнорд ан Мерфрайн, когда все герцоги начали вставать из-за стола.

— Эх, Рейнорд, — усмехнулся Герриг ан Клафтхорд, — ну, какие ещё итоги? Ты же видишь, какая здесь жара творится. Живым бы отсюда выбраться…

Часть II. Танцы в тенях

Глава XVII

Всю следующую неделю Гленард провел в поисках Обуха и Пиявки. Вместе с лейтенантом Михалом и его людьми они прочесывали улицы Бурого города и трущобы Черного города, портовые кабаки и рыбацкие деревни. Они разговаривали с сотнями людей, забирались в самые грязные притоны, следили за всеми кораблями. Но всё было безрезультатно.

Гленард начал подозревать, что причиной их неудач было то, что кто-то из людей Михала был как-то связан с таинственной четверкой (или пятеркой, считая Роллена?) убийц. В результате, они с Михалом отстранили от поисков почти всех, и продолжали искать сами, взяв в помощь только двух самых надежных подручных Михала. На результатах это, правда, не сказалось.

К концу недели с юга налетел шторм. Два дня он яростно носил по улицам Рогтайха потоки ливня, жестоко разбивая их о стены домов. Каналы пенились и почти вышли из берегов. Затем шторм отступил в море, и на смену ливням пришла долгая, унылая и изнуряющая мелкая холодная морось. Уже через десять минут на улице, и плащ Гленарда, и вся его одежда промокали насквозь. Сапоги тонули в размокшей и скользкой грязи, смешанной с глиной, дерьмом и навозом.

Гленард брел по раскисшей улочке Черного города, мимо покосившихся маленьких домишек, сбитых из разномастных щербатых старых досок. С утра он обошел уже пять кабаков и дешевых пивных, поговорил с двумя десятками людей, один раз чуть не получил по лицу кулаком, и выбил нападавшему три зуба, изрядно охладив его боевой пыл. День, при этом, только начинался.

Гленарду уже хотелось всё это бросить. Демоны с ними, с этими бандитами, пусть их Михал ищет. А Гленарду мечталось отправиться домой, выпить подогретого вина вместе со Славием и Донреном, а после забраться в теплую постель к нежной Лотлайрэ. Однако характер и настойчивость Гленарда не позволяли ему воплотить эти сладкие мечты в жизнь, и он, тихо, но очень грубо, ругаясь себе под нос, продолжал тащиться под дождем к очередному кабаку, кутаясь в дешевый промокший шерстяной плащ.

Только приобретенные на войне рефлексы заставили Гленарда, едва уловившего краем глаза движение слева и еще не осознавшего, что же он видит, резко отскочить в сторону и развернуться на месте, одновременно рывком выдергивая из ножен меч. Это и спасло ему жизнь.

Удар сабли сверху вниз, который должен был раскроить Гленарду шею, ключицу и, возможно, позвоночник, пришелся на воздух. Нападавший, тонкий, быстрый, невысокий, в серой шерстяной куртке с капюшоном и в маске, закрывающей лицо, не растерялся. Мгновенно изменив траекторию удара, он стремительно напал на Гленарда.