Теорема Столыпина

За время министерства Киселева школьная сеть выросла с 60 училищ до 2536, а число учащихся — с 1,8 до 112,5 тыс., среди которых было почти 20 тыс. девочек¹⁴².

Было открыто 425 богаделен с 3,2 тыс. призреваемых¹⁴³. Строились церкви, причем причту вменялось в обязанность преподавание грамоты крестьянам и руководство первой медицинской помощью в несчастных случаях. Причту давали деньги на заведение опытных полей, образцовых ульев, плодовых садов и т. п.

Как ни судить о реформе Киселева, эти результаты следует признать значительными.

С. А. Князьков, резюмируя итоги реформы, отметил «значительный и очень заметный» подъем благосостояния государственной деревни: «Это очень почтенный результат для 18 лет деятельности… Эта загнанная, забитая и засеченная, по выражению современника, часть земледельцев России, над которой до П. Д. Киселева был господином и барином всякий человек в мундире и с кокардой на головном уборе, заметно оправилась и поправилась.

Это и выразилось очень отчетливо в возрастании цифры поступавших с государственных крестьян налогов и уменьшении их недоимок, причем самое количество сборов за все это время повышено не было»¹⁴⁴.

Новая постановка податного дела МГИ, переложение оброчной подати с душ на землю, проведенное в 18 губерниях привели к впечатляющим результатам. Вместо заоблачных недоимок 1820–1830-х гг. мы видим, что средний недобор податей за 1848–1858 гг. составил всего 2,08 %, а если исключить неурожайный 1848 г. и военный 1855 г.[40], то это показатель будет равен 0,06 %. У помещичьих крестьян за те же годы недобор составлял 3,79 %¹⁴⁵.

Киселев перевел на положение государственных крестьян крепостных черносошных и однодворцев, купил в казну 178 имений, продававшихся за долги владельцев — только этим он в сумме изменил к лучшему судьбу более, чем ста тысяч человек.

Он настоял перед императором на прекращении часто практиковавшегося обмена казенных имений на удельные.

Всеми этими мерами он хотел провести и укрепить в практике государственной жизни взгляд на государственных крестьян как на свободных сельских обывателей, живущих на казенной земле, а не крепостных казны.

Киселев думал о подобии издания для государственной деревни варианта Жалованной грамоты 1785 г. и даже подготовил ее, однако при Николае I это было нереально. Обсуждался даже вопрос об организации выкупа государственными крестьянами занятых ими казенных земель.

Вместе с тем реформа имеет все признаки места и времени. Безусловно, темным пятном на ней является продолжение крепостнического «раскулачивания», о котором упоминалось выше.

Резюмируем вышесказанное.

Реформа Киселева дает нам весомый повод оценить политику государства в отношении крестьянства за полтора века от начала реформ Петра I.

Закрепощение 1649 г. не сразу полностью обезличило крестьянство — это произошло с введением подушной подати, в основе которой лежал ревизский счет душ. По точной мысли Н. К. Бржеского, «все крестьянство таким образом было приведено к одному знаменателю: правительство не знало плательщиков, ни их платежных средств; были только „души“, — те несчастные души, о которых даже в исходе XVIII столетия, поднявшего на Западе знамя гуманизма и прав человека, у нас заботились отнюдь не более, чем о домашнем скоте»¹⁴⁶.

Во всех действиях государства «резко проводился взгляд на крестьянина, как на существо, которое живет не для себя, не для удовлетворения своих духовных и материальных потребностей, а для надобности государственной-для платежа податей.

Крестьянин XVIII столетия — это ничто иное, как аппарат для вырабатывания подати; если этот аппарат находился в крепостной зависимости частного лица, то он кроме подати вырабатывал в пользу помещика оброк и отбывал разного рода повинности»¹⁴⁷

.

Это очень емкие слова, за которыми — огромная часть нашей истории.

Подушная подать стала одним из факторов резкого ужесточения режима, и, несомненно, повлияла на формирование образа мышления нашего народа, поставленного в необходимость гораздо большей ценой, чем прежде, оплачивать в прямом и переносном смысле не только само существование вотчинно-крепостнического государства, но и его весьма активную внешнюю политику.

Одновременно она изменила ряд коренных условий ведения ими хозяйства. Под нажимом владельцев и казны переделы земли стали неотъемлемой чертой крестьянского земледелия, хотя крестьяне далеко не безропотно восприняли этот, по выражению Чернышева, «фискальный», или «крепостнический коммунизм». Введение круговой поруки также во многом обусловило рост напряженности внутри собственно крестьянства. Она способствовала становлению многих негативных явлений, в том числе и социального иждивенчества.

Восприятие крестьянина как «аппарата для вырабатывания подати» благополучно перешло из XVIII века в XIX.