Теория Большого взрыва: гид по сериалу по версии Kuraj-Bambey

Шелдон: Мне очень хорошо рядом с вами.

Доктор Хофстедтер: И мне тоже очень хорошо рядом с тобой.

Шелдон: И это удивительно, потому что мне не бывает хорошо рядом… Ну, с кем угодно.

Доктор Хофстедтер: И мне.

Шелдон: Каковы шансы, что двух таких необыкновенных людей, как мы, будет связывать что-то такое повседневное, как ваш сын?

Доктор Хофстедтер: Это был риторический вопрос, или ты хочешь заняться вычислениями?

Шелдон: Я хочу заняться вычислениями!

Доктор Хофстедтер: И я этого хочу.

Шелдон и доктор Хофстедтер моментально нашли общий язык. Более того, они продолжают поддерживать связь и общаться (03.11).

Леонард: Просто я не понимаю, почему он знает о твоей жизни больше, чем я.

Доктор Хофстедтер: Ну полагаю, что мы с Шелдоном поддерживаем отношения, основанные на взаимном интересе и уважении, в то время как ты избегаешь меня из-за комплексов, уходящих корнями в детство.

В семье доктора Хофстедтер уважение прямо пропорционально достижениям человека и его IQ. Всю свою жизнь Леонард из кожи лез, чтобы завоевать одобрение и любовь своей матери.

Леонард: Уверен, что вы найдете мою работу весьма интересной. Я пытаюсь воспроизвести сигналы темной материи, найденные итальянцами в кристаллах йодида натрия.

Доктор Хофстедтер: То есть ничего нового?

Леонард: Нет

Доктор Хофстедтер: Тогда в чем смысл смотреть не нее? Я могу просто прочитать работу, написанную итальянцами.

Бедняга Леонард не может даже заварить матери приличную чашку чая (02.15).

Леонард: Ваш чай, мама.

Доктор Хофстедтер: Улун?

Леонард: Да.

Доктор Хофстедтер: Не из пакетиков?

Леонард: Нет.

Доктор Хофстедтер: Заваривался три минуты?

Леонард: Да.

Доктор Хофстедтер: С двухпроцентным молоком?

Леонард: Да.

Доктор Хофстедтер:

Подогретым отдельно?

Леонард: Да.

Доктор Хофстедтер: Одна ложка сахара?

Леонард: Да.

Доктор Хофстедтер: Нерафинированный?

Леонард: Да.

Доктор Хофстедтер: Он остыл.

Мать относится к сыну не более чем снисходительно. Талантами он, по ее мнению, не блещет, исследования его неоригинальны, и Нобелевской премии ему не видать. Ее отношение к сыну созвучно с мнением Шелдона о детях, высказанным еще в самой первой серии.

Доктор Хофстедтер, по словам Шелдона, «потрясающая женщина, просто чудо, способна анализировать, проницательна и никогда не била [Леонарда] Библией за то, что не ел брюссельскую капусту». Леонард и Шелдон не перестают завидовать друг другу, желая для себя другого детства. Шелдон задыхался от заботы со стороны своей матери, тогда как Леонард страдал от острого недостатка материнского тепла (02.15).