Теория нравственных чувств

Взгляд на непреднамеренное зло как на несчастье и для причинившего его, и для пострадавшего от него человека имеет весьма важное значение. Человек научается этим уважать счастье своих ближних, бояться его нарушения даже нечаянным образом, опасаться почти животной мести против себя, если бы он неожиданно стал орудием гибели для другого человека. Подобно тому как у язычников никто не смел ходить по земле, посвященной богам, а если кто-либо нечаянно ступал на такую землю, то считался оскверненным преступлением до тех пор, пока не очистит себя известными покаяниями, и заслуживающим мщения со стороны невидимого и всемогущего существа, которому посвящена была эта земля. Таким же точно образом по мудрым законам природы счастье каждого человека считается священным для его ближнего, который не смеет посягнуть на него. Природа оградила эту священную почву от прикосновения дерзкой ноги и требует, чтобы каждое осквернение этой святыни – даже легкомысленное и необдуманное – было искуплено покаянием или вознаграждением, соответствующим оскорблению. Гуманный человек, нечаянно послуживший причиной смерти другого человека, даже если ему нельзя сделать ни малейшего упрека в беспечности, несмотря на свою невинность, все же чувствует необходимость в каком-то покаянии. Событие это он всю свою жизнь считает самым ужасным несчастьем. Если он богат, а семейство убитого человека бедно, то он немедленно берет его под свое покровительство и полагает, что на нем лежит неизгладимая обязанность благодетельствовать семейству и любить его всю свою жизнь. Если семейство это богато, то он старается выражением своей скорби и своего сожаления, внимательностью и всевозможными услугами, какие только может он оказать и какие только могут быть приятны, искупить его несчастье и смягчить, насколько это зависит от него, естественную, хотя и несправедливую озлобленность за неисправимую обиду, невинным орудием которой он был.

Страдания невинных людей, доведенных судьбой до поступка, который в случае, если бы он был преднамеренным, заслужил бы самое суровое порицание, получили воплощение в прекрасных и интересных сценах древнего и современного театра. На ложном чувстве сознания преступления основаны все несчастья Эдипа и Иокасты у греков, Монимии и Изабеллы у англичан. Среди них нет ни одного виновного, но на всех, по-видимому, лежит обязанность великого искупления.

Однако же, несмотря на эту кажущуюся непоследовательность в наших чувствах, если человек имел несчастье причинить, без всякого намерения со своей стороны, зло своему ближнему, или если он безуспешно пытался сделать ему добро, то природа не оставляет в таком случае ни его невинности без утешения, ни его добродетели без награды. Человек прибегает в таком случае к следующей справедливой и приемлемой максиме: «Так как обстоятельства находятся вне нашей власти, то они не могут уменьшить заслуженного нами». Он обращается к твердости своего характера и к своему великодушию и старается смотреть на себя не так, как смотрят на него сейчас прочие люди, а как они посмотрели бы на него, если бы действия его сопровождались успехом или если бы суждения людей о нем были более чисты, более справедливы и, главное, более последовательны. Такое основательное мнение о самом себе поддерживается уважением к нему самых честных людей, ибо последние стараются исправить в себе ту непоследовательность в чувствах, которая является следствием нашей природы, и оценить как добродетель, обманувшуюся в своих ожиданиях, так и добродетель, сопровождавшуюся успехом и славой.

Часть III. Об основании наших суждений о собственных поступках и чувствах, а также о чувстве долга

Глава I. О причинах, по которым мы одобряем или порицаем самих себя

В первых двух частях этого сочинения я исследовал главным образом происхождение и причины наших суждений о поступках и чувствах прочих людей. Теперь я исследую более подробно происхождение и причины наших суждений о собственных поступках и чувствах.