Теория праздного класса

Дальнейшее привыкание к восприятию в вещах признаков дороговизны и к обыденному отождествлению красоты с репутацией ведет к тому, что красивый предмет, который не является одновременно дорогим, признается некрасивым. Потому, например, некоторые красивые цветы принимаются обществом из-за подобных условностей за отвратительные сорняки, а другие, которые возможно выращивать без особого труда, находят признание и восхищение у нижних слоев среднего класса, каковые не в состоянии позволить себе никакой более дорогой роскоши такого рода; но эти сорта отвергаются как вульгарные теми людьми, кто способен платить за дорогие цветы и у кого развит вкус к более дорогой жизни и денежной красоте в продуктах цветоводства. Отдельная категория цветов, которой свойственна ничуть не большая красота, выращивается при больших затратах и вызывает изрядное восхищение у тех любителей цветов, вкусы которых полностью сложились под критическим руководством изысканного окружения.

Те же различия в вопросах вкуса при переходе от одного слоя общества к другому проступают применительно ко многим другим видам потребляемых товаров, например в отношении домашней обстановки, домов, парков и садов. Такое разнообразие взглядов на красоту для различных групп товаров не есть расхождение в норме, в соответствии с которой действует естественное чувство прекрасного. Это не столько различие в природных эстетических дарованиях, сколько различение, налагаемое кодексом репутации, который устанавливает, какие предметы должны попадать в область почетного потребления того слоя общества, к которому принадлежит данный человек. Это различие в традициях приличий в отношении всего того, что без ущемления чувства собственного достоинства возможно потреблять как предметы утонченного вкуса и произведения искусства. Допуская известные различия по ряду других причин, все-таки можно утверждать, что эти традиции определяются более или менее жестко денежным уровнем жизни того или иного слоя общества.

В повседневной жизни наблюдается множество любопытных иллюстраций для тех способов, какими кодекс денежной красоты полезных предметов видоизменяется от одного слоя общества к другому, наряду с примерами того, каким образом общепринятое чувство прекрасного отходит в своих суждениях от чувства, не искушенного требованиями денежной репутации. Такими примерами выступают лужайка перед домом, аккуратно подстриженные деревья во дворе или в парке, столь очевидно привлекательные для западноевропейских народов. По-видимому, более всего нечто подобное отвечает вкусам зажиточных слоев в тех сообществах, где среди населения преобладают долихоблонды[22]. Лужайка, бесспорно, наделена красотой для чувственного восприятия и как таковая она, несомненно, радует глаз людям почти всех наций и слоев общества, но, полагаю, для долихоблонда эта красота еще более очевидна, нежели для большинства прочих представителей человечества. Высокая оценка полоски дерна среди этого этнического элемента по сравнению с прочими элементами населения проявляется заодно с иными признаками темперамента долихоблондов и указывает на то, что эта расовая группа когда-то в течение продолжительного времени обитала в местности с влажным климатом и занималась скотоводством. Коротко подстриженная лужайка прекрасна для тех, кто унаследовал склонность находить удовольствие в созерцании хорошо подготовленного пастбища или природного выпаса.

С эстетической точки зрения лужайка есть выгон для скота; в наши дни бывают случаи, когда – ведь дороговизна сопутствующих обстоятельств исключает какие-либо подозрения в бережливости – воссоздается идиллия долихоблонда за счет помещения домашнего скота на частную территорию. Обычно в таких случаях выбирается корова дорогостоящей породы. Но все же вульгарный намек на бережливость, который неотделим от такого поступка, выступает стойким возражением против использования животного в декоративных целях. Так что во всех случаях, за исключением тех, когда роскошное окружение опровергает всякие подозрения в бережливости, использования коровы в качестве объекта утонченного вкуса надлежит избегать. Там, где слишком велико стремление обзавестись каким-либо пасущимся животным, которое призвано как бы имитировать пастбище, место коровы занимают нередко какие-то другие животные, в той или иной степени ей уступающие, – например, олень, антилопа или иное экзотическое создание. Хотя эти животные в пасторальном представлении европейца менее красивы, нежели корова, им все же отдается предпочтение из-за чрезвычайно высокой цены или бесполезности, благоприятной для хорошей репутации. Они не приносят прибыли в заурядном смысле слова и не предполагают никакой выгоды.