Теперь, когда он покинул дом

– Папа умер семь лет назад. Мама успела выйти замуж и развестись, и с тех пор мы ни разу не праздновали Рождество вместе.

– О, тогда пригласи миссис Джи сюда! Судя по всему, в отличие от нас с тобой, она то умеет двигаться дальше, не хочу осквернить память о твоем отце. Я бы с удовольствием выпытала у нее пару женских секретов!

– Секрет один: танцы по четвергам, хор по вторникам, – улыбнулась Клэр, но почему-то идея Чарли не показалась ей сумасшедшей. К ее удивлению миссис Гринвуд согласилась мгновенно, как будто все эти месяцы она ждала телефонного звонка от своей дочери с подобным приглашением. Клэр уже страшилась предстоящего праздника, зная все мамины привычки и уловки. А ее соседка, словно ребенок, наоборот, с головой ушла в приготовления. Она начала увешивать дом причудливыми украшениями, разрисовала окна гостиной и веранды, так, что, не смотря на отсутствие снега, редкого для Эксетера, казалось, что за окном кружит метель, и все белым бело. Хозяйка дома начала запасаться продуктами и вином, горько осознавая, что ее счет после праздников сведется к абсолютному нулю. Канун Рождества Клэр встречала без сил от огромного количества блюд, а Чарли – от корпоративной вечеринки; дом же сиял и благоухал в ожидании приезда миссис Гринвуд.

Подруги расположились на веранде: брюнетка рисовала грустный оголенный сад, а Клэр ждала сообщений о том, как добрался Мэтти до семьи Генри, и пила ароматный рождественский чай. Неожиданно дверь веранды скрипнула и тихонько открылась.

– Привет, мам! – к ним вышел юноша лет двадцати, высокий и красивый, со вдумчивыми серыми глазами.

– Мэтти! Что ты тут делаешь? Ты же должен быть в Лидсе?!

– О, Матье, salut! Comment ca va? – Чарли обняла его одной рукой, второй держа сигарету, и поцеловала ошарашенного юношу в обе щеки. В последнее время она взяла манеру говорить с сыном Клэр по-французски, когда присутствовала при их видеозвонках. Тот поначалу очень смущался, что приводило брюнетку в безумный восторг, но все же поддерживал ее игру.

– Рада наконец-то увидеть тебя вживую, но, боюсь, твоя маман в шоке…

– Мама, я не мог уехать, не поздравив тебя, это неправильно, – Мэтти раскраснелся от поцелуев Чарли и виновато смотрел на Клэр.

– Как же я счастлива видеть тебя, – она крепко обняла подросшего и повзрослевшего сына, – а папа знает?

– Конечно, я обо всем договорился, – он действительно возмужал, показалось хозяйке дома, – но у меня всего несколько часов до поезда.

– Тогда, чего вы тормозите? Скорее гулять на площадь! А я побуду здесь, ожидая миссис Джи.

– Пойдем с нами? – предложила Клэр.

– Ну, уж нет, глинтвейна я вчера явно перебрала, да и вам нужно побыть вдвоем, – Чарли чуть ли не силой затолкнула их внутрь дома, – давайте уже, поторопитесь!

Огромная городская елка виднелась издалека, а многолюдная площадь перед Собором пестрила от украшений и огней. Запахи специй, пряностей и винных паров щекотали нос. Знакомые и любимые звуки песен и веселого шума толпы ласкали слух и навевали приятное праздничное настроение даже не смотря на промозглый ветер и моросящий дождь. Клэр и Мэтью не спеша обошли рождественский рынок, пробуя глинтвейн и жареные орехи, то и дело встречая знакомых, делясь с ними последними новостями, и беспечно болтая друг с другом обо всем, что приходило в голову. Порою Клэр забывала, что ее сын теперь живет отдельно: такой легкости и радости в Рождество она не испытывала давно, даже прежде, когда они проводили праздник втроем с Генри. Странно, для того, чтобы начать ценить каждый момент жизни и наслаждаться им искренне, ей надо было остаться без самого ценного – мужа и сына.

– Мэтти, это лучшее Рождество в моей жизни, – призналась Клэр.

– И мое. Но, мама, почему мы не встречаем его все вместе? – тихо спросил Мэтью. Клэр вздрогнула от неожиданности. Она очень хотела, чтобы данный вопрос не поднимался, но, глядя правде в глаза, знала, что его было не избежать.

– Помнишь, ты спрашивал меня, были ли мы счастливы с твоим папой? – ответила она, – да, были. Но, как оказалось, мы смотрели на жизнь под совершенно разным углом, и, как бы я ни пыталась, как бы ни следовала за твоим папой, мы стали друг другу чужими. Поэтому, однажды то, что казалось счастьем, вдруг превратилось в воздушный замок и исчезло навсегда.

– Ты жалеешь, что провела с ним свою жизнь? – Мэтт как-то по-детски заглянул ей в глаза.

– Нет, что ты, совсем нет! Иначе не было бы тебя! Такое и представить страшно! – всполошилась Клэр, – просто ты стал взрослым, и пришло время все расставить на свои места. Но помни, я глубоко любила и до сих пор уважаю твоего папу, и та связь, что была между нами, останется навсегда. Теперь же каждый из нас сможет дышать полной грудью и пойти своей дорогой. Уверена, так нам всем будет лучше.

– Я люблю тебя, мама! – сын крепко сжал ей руку, – О! Смотри, какой красивый олень! Как думаешь, бабушке понравится?

Он указал на изящного фарфорового олененка, место которому было явно на каминной полке.