Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

Отец чаще всего возвращался домой в час или два ночи. Так что весь вечер Меля могла со спокойной душой сидеть в тёмной комнате, освещаемой лишь голубоватыми бликами, отлетавшими от расползавшегося помехами раскалённого телеэкрана. Она смотрела, как политики на экране дубасили друг друга фаллоимитаторами и резиновыми дубинками прямо в студии, горстями лопала свои любимые чипсы «Лэйс» и громко улюлюкала от удовольствия.

Потом вечерние шоу заканчивались. Наступала пора чудовищных репортажей. Их Меля любила ещё больше злобных так-шоу.

Безумная мать двадцать лет держала свою дочку привязанной к батарее. Безумная бабка выпихнула с балкона своих внуков. Родители-алкоголики продали своих детей в рабство, чтобы хватило на водку. Мошенники обманывают пенсионеров, отбирают у них квартиры, а самих стариков отвозят на свалку и там убивают. Проститутки-убийцы травят дальнобойщиков и похищают у них ценные грузы. Работорговцы заманиваются нелегальных мигрантов хорошей работой, а потом отбирают документы, заковывают в кандалы и заставляют работать на секретных плантациях марихуаны.

Жуть! От такого аж дух захватывает!

А главное, панорамы, панорамы-то какие!

Вот заваленная мусором квартира безумной пенсионерки. В мешках старого трепля копошатся гигантские крысы. Больная беззубая женщина в старой фетровой шляпе и поношенном платье стоит босая на загаженном кошками полу и что-то нечленораздельно кричит на репортёров.

А вот несчастная девушка-проститутка из провинции, прикованная наручниками к батарее в тёмном подвале. Сутенёр несколько лет держал её в плену, а теперь, когда её красота увяла, захотел умертвить её.

А вот мама-алкоголичка из глубокой провинции. Она живёт одна с двумя детьми в разваливающейся старом доме. Денег нет. Работы тоже. И вот она рассказывает про то, как месяц назад хотела повеситься. Она очень любит своих детей, но теперь их забирает у неё ювенальных юстиция.

А панорамы, панорамы-то какие!

Вот тёмный подвал, где держат проституток. Он такой страшный, этот подвал! Тут темно, как в зиндане, и очень сыро. С потолка капает вода. Бегают огромные крысы. Они кусают несчастных узниц этой тюрьмы. Тут же оборудовано нечто вроде камеры пыток. Там снимают чудовищную БДСМ-порнуху.

А вот чудовищный дом матери-алкоголички. Мебели нет. Полы сгнили и теперь проваливаются. Вся семья спит вповалку, как хомяки, на прогнившем тюфяке. Это для того, чтобы совсем не замёрзнуть. Отопления в доме нет.

Меленька очень любила смотреть на все эти жуткие, мерзкие картины. Снова и снова она пересматривала отвратительные сюжеты. Они не пугали, от них ей не становилось плохо. Эти картины притягивали, от них невозможно было оторвать глаз. Меля очень любила эти бытовые ужасы.

Когда на НТВ начинали показывать такую жуть, – Меля бесповоротно утыкалась глазами в экран. Ничто не могло отвлечь её от подобного. Даже если в разгар просмотра приходил отец, она не лежала встречать его, а продолжала смотреть на чудовищную мерзость.

Закадровый голос под зловещую музыку завывал, рассказывая о том, как кончают с собой в тихих и пустых квартирах провинциальные пенсионеры. Меля внимательно слушала, запихивая за обе щеки чипсы и шоколад и запивая «Байкалом».

А как ей нравился канал ТВ3!

Девочки-призраки, вылезающие из колодцев, ужасные чудовищна размером с дом, мерзкие твари, незаметно населяющие наши дома и отравляющие жизни их хозяев, сектанты, серийные убийцы и прочие маньяки!

Как это всё завораживало!

Да, маньяки очень нравились Меле.

Но любимая её программа про них шла всё же на НТВ.

Боже, как она любила «Следствие вели…» с Леонидом Каневским!

На экране с женщины заживо сдирают кожу, а импозантный мужчина с усами рассказывает о том, как правильно готовить шашлык! Это было замечательно!

Меля очень любила маньяков.

«Может, когда я вырасту, я тоже буду маньяком. Буду выслеживать мальчиков в подворотнях…» – подумала она как-то во время просмотра этой передачи и засмеялась. Ей стало весело от одной мысли об этом.

Нет, Меля не подумала, что эта мысль была беспросветно глупой. И рассмеялась она не поэтому. Напротив, Меля тогда решила, что это будет очень даже забавно.

Она представила себя в роли маньяка. Вот она надевает толстую голубую шинель с двумя рядами начищенных до блеска золотых пуговиц, фуражку с маленькой серебряной кокардой, покрытой тонкой яркой эмалью, замшевые перчатки с грубыми швами, выходит из подъезда, садится в роскошный чёрный автомобиль неведомой марки и мчится по ночному городу. Вот она выехала из Москвы. За окнами машины мерно потянулись разорённые и загаженные мусором леса и убогие покосившиеся бараки из почерневших от времени гнилых досок. В их крохотных оконцах кое-как теплится нежный свет.