Терапия памяти

– Аделина, это неважно, – Матвей обнял меня и посмотрел в глаза. – Есть еще тест ДНК, есть таксист, который приезжал за Оксаной – я ведь выходил, чтобы с ним рассчитаться, есть консьержка, которая видела, во сколько мы вернулись домой и во сколько к нам Оксана приехала. Слова Владыкиной ни на что особенно не повлияют, успокойся.

– Ты… осуждаешь меня за то, что я… что я не могу ей позволить то, о чем она просит?

– Ты с ума сошла, ей-богу! Нельзя ставить кого-то в приоритет. Наша клиника гарантировала Регине Шелест полную конфиденциальность, за это заплачены немалые деньги – ты не в праве отменить этот пункт договора только потому, что мне нужна помощь Владыкиной. Я тебе больше скажу, – внушительно произнес Матвей. – Если бы ты так поступила, я перестал бы тебя уважать. Это понятно?

И я кивнула. Мне это было понятно, как, может, никому больше, потому что я в подобной ситуации поступила бы точно так же.

Ульяна

Она ехала в зал. Ну, а куда еще бежать в ситуации, когда в голове творится черт знает что? А там, на дорожке, все становится ясным, понятным и простым – вот противник, вот рапира, наноси уколы, думай только о победе. Все.

Петр Степанович, ее тренер буквально с первых дней, сейчас был уже сильно не молод, однако до сих пор работал в том же зале.

Увидев, как Ульяна, переодевшись в раздевалке, выходит к дорожке, держа в руке маску и рапиру, он помахал ей и сделал приглашающий жест рукой.

Она подошла к его креслу – Петру Степановичу в силу возраста теперь выносили небольшое кресло прямо к дорожкам – и поздоровалась.

– Привет-привет, Ульяша. Зачастила ты что-то.

– Да… сама удивляюсь, видимо, соскучилась, – попыталась отшутиться она.

– Ох, не ври-ка ты мне, девочка. Я ж тебя вот с таких помню, – Петр Степанович показал рукой примерно на метр от пола. – Ты всегда бежала в зал, даже если тренировок не было, но что-то случалось дома или в школе.

– Ну, я уже не в школе.

– А глаза все равно больные. Случилось что?

Ульяна колебалась. С одной стороны, как расскажешь о том, что происходит сейчас в душе? А с другой – Степаныч был единственным, кто в трудный момент поверил ей и подставил плечо. В момент, когда отвернулись все, а команда открыто игнорировала, выражая враждебность даже на соревнованиях. И только Петр Степанович ее поддержал, не дал сломаться окончательно.

Она села на пол прямо у ножки его кресла, положила маску и рапиру рядом.

– На работе как-то странно все… Я так мечтала попасть в эту клинику, она ведь лучшая. А теперь… такое ощущение, что я там ненадолго.

– Почему? Ты хороший хирург, ты много училась, много работала.

– Это другое… мои профессиональные качества там всех устраивают, даже главного хирурга, а ей очень трудно понравиться. Дело в другом… – Ульяна опустила голову, рассматривая шнурки на кроссовках. – Понимаете, там… ну, там такое правило, что обязательно нужно с психологом разговаривать… а я… ну, вы-то знаете…

Тренер опустил ей на голову ладонь и чуть потрепал по волосам.

– Ульяша, с тобой все в порядке. Ты совершенно нормальная, у тебя нет никаких проблем. Ну-ка, вспомни, как в четырнадцать лет на Россию ездили. Все говорили, что ты еще маленькая, что не справишься. А ты взяла и всех уделала.

– Какое – уделала… «серебро» взяла, – скривилась Ульяна.

– Хорошенькое дело! – возмутился Степаныч. – Да то твое «серебро» стоило дороже всего заработанного тобой «золота».

– Папа так не считал…

– Ну… что ж. Иногда и такое бывает. Но ты ведь не обязана оправдывать чьи-то ожидания. Ты должна свою жизнь жить, а не соответствовать чьим-то представлениям о том, какой она должна быть.

Ульяна подняла голову и посмотрела в морщинистое лицо тренера.

– Я привыкла так жить, мне некомфортно по-другому… Я как будто споткнулась, выронила что-то… что-то такое, что помогало держать равновесие… я ведь с того дня совершенно потеряла себя. Я до сих пор не знаю, правильно ли поступила, выбрав медицину, правильно ли сделала, что ушла от мамы, что живу одна… я даже не понимаю, правильно ли то, что я сейчас здесь…

– Так, ну-ка, вытри сопли, надевай маску и… Наташа! – громко крикнул Степаныч. – Наташа Образцова! Подойди-ка к нам!

Из противоположного угла зала к ним двинулась стройная высокая девушка с маской под мышкой. Ее чуть вьющиеся рыжеватые волосы выбивались из-под резинки, стягивавшей их в пучок.

– Здрасте, Ульяна Борисовна, – произнесла она, приблизившись, и Ульяна поморщилась.

– Нууу… просто Ульяна. Я себя совсем старухой чувствую, когда по отчеству…

– А на работе как же?

– Там другое… а тут мы все одинаковые. Погоняешь меня немножко?

– Да как бы еще вы меня не погоняли, – хохотнула Наташа. – В прошлый раз до белья промокла, так вы меня уделали.

– Вот и хорошо, девочки, – подытожил тренер. – Ну, ан гард!

Ощущение дорожки под ногами всегда придавало Ульяне уверенности – словно она плыла, не ощущая дна, и вдруг обретала почву.

Собственно, за этим она и приходила в зал столько лет после окончания спортивной карьеры.