Терновый венец Екатерины Медичи

Хранитель королевской печати Шеверни спросил у генерального интенданта финансов Бельевра:

– Чего, по-вашему, следует ждать от нового короля?

– Ничего хорошего, – ответил тот.

По толпе, тут же извещенной о случившемся врагами нового короля, прошел ропот:

– Это устрашающий знак свыше!

– Только легкомысленная голова не может удержать корону.

– Этот король недолго просидит на троне!

Мнение толпы, к которому Екатерина всегда чутко прислушивалась, тут же было ей сообщено. «Это очень плохо, – расстроилась суеверная Екатерина. – Король должен пользоваться народной любовью, хотя бы во время коронации».

Она прекрасно понимала, что с первых же шагов своего царствования Генрих оказался в силу своей незаурядной личности между двух предубеждений, самых опасных для монарха: поклонники ждали от него чуда, а противники изначально были готовы хулить все, что он сделает.

Но Генриху в эти дни не было дела до мнения о нем ни знатных вельмож, ни народа.

Он снова удивил всех французов своим требованием к Церкви изменить существующую традицию и провести венчание вечером. По его мнению и мнению его фаворитов, это было более романтично и необычно.

– Я предпочитаю одеваться при дневном освещении. На это уйдет весь день, – объяснил он матери.

Церковники возмутились, люди были изумлены. Король не только принял решение поспешно и внезапно, но и выбрал в жены возлюбленную Франциска Люксембургского, которого любезно пригласил к себе на свадьбу.

Свадьбу предстояло сыграть через два дня после коронации. С поистине женским воодушевлением Генрих, забыв об усталости, с головой ушел в переговоры с портными и ювелирами. Манипуляции с тканями, выбор драгоценных камней, размещение украшений на костюмах доставляли ему истинное удовольствие, чувственную эйфорию. Кроткую Луизу он постоянно драпировал в бархат, парчу и кружева. Утром того дня, когда была назначена церемония, он вызвался сам сделать невесте прическу и так увлекся, что мессу пришлось перенести на послеполуденное время.

Поздним вечером, у подножия алтаря, где когда-то склонилась Жанна д’Арк, кардинал Бурбон соединил Генриха III с белокурой лотаринженкой.

Во время всей церемонии бракосочетания у молодого короля был любопытно удивленный вид. Что это было в конце концов – его свадьба, бал или же просто зрелище, призванное развеселить его фаворитов? Генрих и сам не мог ответить на этот вопрос. Явно не осознавая всей ответственности за происходящее, он сохранял в течение всей церемонии бракосочетания странную улыбку на лице и был похож на актера, играющего в каком-то фарсе. После свадьбы он позволил себе отпустить по поводу своей свадьбы шутку, шокировавшую всех: желая выдать замуж свою бывшую фаворитку Рене де Рье, он предложил ее Франциску Люксембургскому:

– Кузен я женился на вашей пассии и хочу, чтобы взамен вы женились на моей.

Опешивший Франциск Люксембургский попросил время на размышление, но Генрих III продолжал настаивать так упорно, что принц, совершенно перепуганный, исчез из своих покоев через несколько часов после беседы с королем; позже выяснилось, что он вскочил на коня и помчался во весь опор в свою страну…

Эта история мигом понеслась из Реймса в Париж и распространилась по всей Франции.

После коронации и бракосочетания в Реймсе Генрих приехал в столицу.

В Париже вновь нарастало беспокойство.

3. Семейные распри

В большом королевском семействе Екатерину Медичи по возвращении в Париж ожидали новые грозы.

Король продолжал вести легкомысленный образ жизни, не замечая бурь, которые поднимались вокруг него. Екатерина наблюдала за сыном с настороженностью и давала ему советы по большому, трудному и ответственному делу управления государством. Генрих делал вид, будто следует им, а затем позволял себе о них забывать.