Terra Incognita: Затонувший мир. Выжженный мир. Хрустальный мир

Часовой спустился на палубу и поманил Рэнсома за собой. Они прошли мимо забитых досками иллюминаторов. Не крашенный десять лет корпус превратился в ржавые лохмотья. На палубе и надстройках виднелись обожженные проплешины – загруженную пресной водой и продовольствием баржу брали штурмом инсургенты, прорвавшиеся с суши, а потом обстреляли с эсминца, оставшегося лежать в песке сотней ярдов дальше. Сквозь одну пробоину, прозрачным цветком разворотившую палубу, Рэнсом видел вывешенный на просушку ветхий стихарь.

– Жди здесь. Я найду капитана.

Рэнсом оперся на перила, оглядывая двор под собой. Старуха в черном платке рубила дрова топором, другая расправляла сохнущие на раме водоросли. Атмосфера здесь была суровой и безрадостной, как в древней общине переселенцев на краю какого-нибудь северного материка. Отчасти это объяснялось смутным раскаянием, все еще ощущавшимся теми, кто остался в живых – призраки тысяч убитых и отогнанных умирать в море горчили больше соли. Но еще больше этот угрюмый дух отражал постепенное сокрушение жизни, уход разнообразия и движения, которые вместе с останками былого – единственного оставшегося им материала – тонули в безжизненных дюнах. Отсутствие выбора, эрозия времени и пространства за пределами зыбучих песков и водоотводных канав тупили ум.

– Капитан тебя примет.

Рэнсом пошел за посыльным. Морская терминология – здесь имелась дюжина капитанов, в том числе Гендри, Джордан и преподобный Джонстон, считавшийся почетным адмиралом – осталась от первого года, когда ядро будущего поселка обживало баржу. Севшая на мель баржа здесь и осталась, волны бились об нее, пока горы соли, остававшейся в опреснителях, не оттеснили воду. В те времена тысячи эмигрантов жили в машинах и хижинах, и дистилляционные станции, которые гражданские кооперативы после прорыва отобрали у военных, производили в день тонны соли. Она скоро засыпала борта.

– Ну, Чарльз, с чем пришел?

Гендри, сидевший за столом в каюте корабельного казначея, взглянул на Рэнсома, махнул ему на кресло и снова склонился к бухгалтерской книге, которую использовал как судовой журнал и дневник. Прошедшие годы лишили бывшего полицейского прежнего тихого юмора, остался только добросовестный служака. Умелый и непреклонный, но борьба за обеспечение минимального жизненного уровня поселка отняла у него способность видеть что-нибудь вне узких рамок. Для Рэнсома он воплощал все опасности и стеснения лимба.

– Джудит передает привет, капитан, – начал он. – Как малыш?

Гендри отмахнулся пером.

– Хорошо, насколько это возможно.

– Возьмешь для него немного воды? Я пригнал. Собирался отдать поселку, но с удовольствием предложу вам с Джудит первыми взять свою долю.

Гендри остро взглянул на Рэнсома.

– Откуда вода, Чарльз? Разве у тебя так много, что ты ее раздаешь?

– Она не моя. От улова Джордана сегодня опять отхватили кусок. Я утром нашел лужицу у канала.

Гендри встал.

– Посмотрим. – Он первым вышел на палубу. – Где это? Вон там, внизу? – покачав головой, он вернулся к каюте. – Чарльз, за что ты платишь?

Рэнсом догнал его.

– Мы с Джудит серьезно поговорили, капитан… поселиться отдельно было эгоистично с нашей стороны… и теперь мы готовы присоединиться к вам. Вам скоро понадобятся новые рабочие руки, море уходит все дальше.

– Чарльз… – Гендри запнулся. – Воды у нас хватает.

– Может, прямо сейчас это и так, но через год-другой… надо смотреть в будущее.

– Хороший совет, – кивнул Гендри и повернулся к двери. На миг в его глазах мелькнул прежний Гендри. – Спасибо за предложение, Чарльз. Слушай, тебе не понравится в поселке, здесь слишком от многого приходится отказаться. Тебя здесь высушат.

Он задумчиво похлопал по белой акульей тушке, подвешенной на солнце. Сморщенное рыло слепо уставилось на Рэнсома.

Рэнсом, облокотившись на перила, собирался с мыслями. Отказ Гендри означал, что вопрос уже решен с другими капитанами.

Часовой встал на сходнях, следя глазами за высокой сухой фигурой Рэнсома, прохаживавшегося вдоль перил. Рэнсом подошел к нему.

– Где капитан Джордан? Он здесь?

Часовой покачал головой.

– Он на скалах, до вечера не вернется.

Рэнсом оглянулся на далекие холмы, гадая, стоит ли дожидаться Джордана. Тот почти каждый день уходил в холмы над берегом, терялся среди песчаных дюн, подступавших по лощинам. Рэнсом догадывался, что он навещает могилу приемного отца, мистера Джордана. Старый негр умер через несколько дней после выезда на побережье, и Филипп схоронил его где-то в дюнах.

Он уже отходил от часового, когда тот тихо добавил:

– Вас хотела видеть мисс Ванесса.

Кивнув, Рэнсом оглядел тихий корабль и свернул к левому борту. Подошвы часового негромко звякнули на трапе к мостику, а в остальном все было тихо.

Ржавые мостки вели на шлюпочную палубу. Большую часть шлюпок разбило в щепки при обстреле, но ряд у офицерских кают уцелел до сих пор. В одной из этих каюток за мостиком одиноко жила Ванесса Джонстон.