Территория нелюбви

Нет, был, конечно, вариант — всё проверить, вывести доброго дядю Пашу на чистую воду и гордо отказаться… И увязнуть в этой стройке до пенсии. До моей. Впрочем, раньше я так и рассчитывала — организовать нам с Бабаней маленький уголочек для жилья и строить потихонечку — по доходам. Но даже сейчас, с учётом щедрого спонсорства, денег эта стройка сжирает куда больше, чем я успеваю заработать. А работаю я, как вечный двигатель. Правда, теперь — тьфу-тьфу-тьфу — я надеюсь к концу лета уже вселиться в свой дворец. Как раз к своему совершеннолетию. Вот это подарок я себе забабахаю!.. А что — дворец и есть!

Но иногда мою голову посещают противные мысли… А что, если Рябинин всё это затеял не просто так? Нет, и козе понятно, что не просто, но вдруг он выдвинет мне какое-нибудь невыполнимое условие и оттяпает мой домище? А с другой стороны, представить Пал Ильича в роли злодея-шантажиста… Бред, конечно! Да и что это может быть за условие? Ну-у… а что может захотеть мужчина от женщины? Если то самое, так ведь он сам отказался…

Хотя теперь я даже под пытками не соглашусь предложить ему свои руку, сердце и… что там ещё? Ничего не дам! Хочет помогать — пусть! Он вон и Алекс помогает (вернее, пытается), и маме… Особенно маме! Она даже деньги просить у меня перестала, что почти немыслимо. И вся такая загадочная… До противности.

Наверное, хорошая дочь должна бы пожелать счастья им обоим, но тут маме не очень повезло с дочками. Стешка молится, чтобы мама вернулась к папе, Алекс её вообще в упор не замечает, а я… Да простят меня Бабаня — там и Стешка — тут, но я мечтаю, чтобы мама свалила за своим счастьем на другой конец света и захлебнулась бы в своём огромном счастье… и навсегда забыла бы дорогу к дому.

А Рябинину… Ничего я ему не желаю! Ну, разве что долгих лет жизни… и здоровья… и денег, конечно! Но представлять рядом с ним маму мне совсем не нравится. И никого другого тоже. Даже Вадькину мамашу — она же старая, как говно динозавра, и совсем ему не подходит! Никто не подходит! И я знаю, как это называется — эгоизм. Наверное… Ну и пусть!

От моих желаний никому не поплохеет, они всё равно никогда не сбываются. А уличить меня, эгоистку, кроме Ричи, некому. Вадик далеко, Стешка упорно видит во мне только хорошее, даже то, чего отродясь не бывало. Мама в последнее время вообще старается меня не замечать. А что думает Алекс под своей акульей маской, я понятия не имею. Правда, однажды она высунулась оттуда, чтобы дать мне ценный совет. Будь, говорит, осторожнее с Рябининым — он очень мутный тип. Ха, тоже мне открытие!

Ричард вдруг громко и возбуждённо закаркал и я, попрощавшись с рабочими, поспешила за ворота к своему «Пыжику». Оказалось, мой железный друг уже не одинок…

Вот только вас тут и не хватало!..

12.4

Рядом с моим блестящим чёрным «Пыжиком», едва ли не впритирку, расположился ментовский «бобик». Его-то Ричи сейчас и облаивает. Пассажирская дверца чужака чуть приоткрывается…

— Фу, Ричард, фу! — раздался знакомый голос и из вражеской машины высовывается знакомая широкая физиономия. Вот те раз!

— Здрасьте, дядь Серёж! — удивлённо приветствую участкового. — Давно не виделись. Какими судьбами?

— Айка, вот чертяка, и сюда забралась! — незлобливо ворчит наш блюститель порядка. — А я-то смотрю, машина вроде как твоя… А и правда! А дом… неужто твой?.. — удивляется он и, получив мой утвердительный кивок, цокает языком. — Ох, и шустрая ты девка! Ты это… скажи своему ворону, что я тут по работе. Сигнал вот отрабатываю…

Не решаясь покинуть своё укрытие, участковый затравленно взглянул на свирепого Ричарда и укоризненно на меня.

— Дядь Серёж, а разве Ваши полномочия и сюда простираются? — спрашиваю с удивлением и даже радостью.

А что, дядька он хороший, да и меня уже давно знает. Я культурно прошу Ричи захлопнуть клюв, и лишь после этого мужчина осмеливается выбраться из авто.

— Не, Ай, я сегодня на подмене. А приехал… — он снова покосился на ворона и пояснил чуть тише, — я это… по твою душу…

Оказывается, наш хороший участковый примчался сюда по сигналу неравнодушной соседки бабки Туси. И, надо сказать, уже не первому сигналу. Вот же старая перечница! Ей-то я чем успела насолить? А ведь и работяги на неё неоднократно жаловались — скандалит, угрожает, мусор через забор кидает. И вот — регулярно отстукивает участковому, что житья от новых соседей не стало — шумят, гудят… Да ещё и школьница сопливая на машине приезжает… И сама за рулём! Её, старую женщину, едва не переехала. Срочно принять меры!

— Айка, ты бы это… не связывалась с каргой, а то ведь она и повыше начнёт стучать. А оно тебе надо?

Мне не надо, конечно, но пояснить, что я пока ещё бабке не враг, я не успеваю…

Дядя Серёжа как раз рассказывает, как же мне повезло, что приехал именно он. И, конечно, теперь меня никто не тронет, и Павлу Ильичу он сам всё сообщит…

Кому-кому?

— Какому ещё Ильичу? — прерываю я его.

— Так это… — растерялся участковый, — как его… Калинину — о!

— Рябинину, — исправляю машинально.

— Ага — ему! — радостно согласился дядя Серёжа.