— Самой бы понять… — я не свожу взгляд с часов.
— Подарок Павлика! — хвастается мама, заметив мой взгляд, и протягивает руку. — Красивые?
— А Алекс что, так и не выходила из моей комнаты? — пытаюсь отвлечься от ненужных мыслей.
— Она и меня туда не пускает, — пожаловалась Стеф и насупилась ещё сильнее.
— Я не понимаю, что вы раздули из мухи слона?! — снова не понимает мама. — Что такого случилось-то? Молодой, красивый мальчик отпустил ненадолго своего петушка… И что за трагедия? Он же не на развод подал! Зачем было сбегать из его квартиры? Шурочка же там, как сыр в масле! Нет, ну уж если очень обидно, пусть бы отомстила ему по-женски!
В следующий момент мы втроём подскочили на своих местах от громкого вопля, прокатившегося по квартире…
11.9
Громко, протяжно и тоскливо: «О-о-о… Протяни мне руку в знак любви, малышка, молю тебя…»
— О, господи, что… кто это? — мама прикладывает руку к своей вздымающейся груди, но этот призыв адресован, увы — не ей.
— Madcon, — с загадочной улыбкой произносит Стеф и прикрывает глаза, — обожаю!..
— Чего? — это снова мама с любимым вопросом.
— Реп-дуэт такой, — нетерпеливо поясняет наша юная меломанка и спешит на звук…
«Молю, молю тебя… Протяни мне руку в знак любви, малышка…» — умоляет хриплый чувственный голос.
— Ничего не понимаю… — раздражённо бормочет мама, устремляясь вслед за дочерью.
— На английском потому что, — поясняю я машинально и с замиранием сердца мчусь в свою комнату.
Ричард терпеть не может громкую музыку, и сейчас у меня серьёзные опасения за безопасность Алекс.
Или Ричарда… Мой обалдевший ворон вцепился в свою деревянную стойку, вздыбил воротник и одним глазом таращится на взбесившуюся рыжую ведьму. Бедняга и не думает нападать и осторожно переступает поближе к балкону, чтобы, если что, удрать от греха подальше. Но любопытство сильнее…
«…Ведь я настоящий мачо! С девушками вёл себя напористо и быстро добивался всего, чего хотел…» — исповедуется певец.
И Ричи получает от агрессивной рыжухи наманикюренный фак под клюв.
Алекс… Чёрт, это наша Алекс! И её крик души, выплеснувшийся в этот надрывный бесовский танец…
Одетая только в короткий топ и трусики, она раскачивается посреди комнаты, отчего её огненная грива похожа на пляшущие языки пламени.
«Когда я тебе лгу, ты мне веришь…» — речитативом хрипит этот потаскун…
И Алекс, резко вскидывая руки, мечется в тесном пространстве комнаты. Её хаотичные движения выглядят немного неуклюже, но так завораживают!.. Сейчас она напоминает раненую птицу, бьющую крыльями в отчаянной попытке взлететь… и никак… Изящные руки-крылья безнадёжно падают, и танцовщица от безысходности топает ногами, догоняя ритмичный речитатив… Но не сбежать…
«Я молю тебя, стоя на коленях, ведь я не хочу тебя потерять…» — звучит запоздалое признание из динамиков…
А крепкие ноги Алекс словно подламываются, и она падает на колени, безвольно опустив голову. Я жмурюсь от боли и невыносимо хочу обнять сестру, но этот костёр ещё не погас…
«И я надеюсь, что эта любовь заполнит моё сердце, ведь на самом деле я… Молю, молю тебя… Протяни мне руку в знак любви, малышка…» — упрямо настаивает кобель-искуситель…
Но крылья Алекс уже наполнились новой силой, а пламя волос разметалось по комнате, вызывая мурашки по всему телу. У-ух!
«Я сломлен, и с трудом узнаю даже сам себя…» — на жалость давит, гад!
И Алекс не купилась. Крылья нашей огненной птахи превращаются в кулачки, и она яростно потрясает ими перед клювом Ричарда, доводя ворона до диареи. Однако он явно настроен досмотреть шоу до конца.
— Ой, дура бешеная! — испуганно причитает мама. — Может, нам скорую вызвать, а?
— Себе вызови! — со злостью шипит на неё наша кроткая Стеша и раздражённо командует: — Уйди отсюда в свою комнату.
Мимолётное удивление… но я не оглядываюсь и на реакцию мамы тоже не отвлекаюсь, потому что действо, развернувшееся в моей двенадцатиметровке, не позволяет отвести взгляд.
«С чего ты взяла, что нам пора найти друг другу замену?..» — не понимает любитель порноприключений.
Но Алекс ему очень красиво разъясняет. Она так чувственно извивается и вращает бёдрами, что, кажется, я впервые осознаю преимущество пышных форм. Невольно залипаю на её танцующей круглой попе и думаю, что мне подобного эффекта ни за что не достичь. Прав был Рябинин — какая из меня танцовщица?! И какой же непроходимый кретин этот Вадька — профукать такое сокровище! А может, ещё… Ну уж нет — не может! Пусть узнает, писькин завоеватель, почем кило лиха!