Территория взрослости: горизонты саморазвития во взрослом возрасте

Причем кто-то может и не вспомнить о том, что «было и прошло» в потоке жизни, а кто-то страдает в течение нескольких лет, не имея возможности однозначно понять и оценить происходящее и периодически впадая в тягостные переживания с не менее тягостными последствиями (алкоголизм, экзистенциальные вакуумы, суицидальные попытки и т. д.). Для кого-то кризис проходит, не оставляя болезненных следов, а у кого-то симптоматика кризиса среднего возраста незаметно перерастает в симптоматику кризиса пожилого, надолго делая его неудовлетворенным жизнью мизантропом.

Традиционно наиболее опасной признается дистанция от 30 до 45 лет (те самые «сороковые-роковые»). Ранний кризис, как правило, свидетельствует о неизжитых проблемах юности и молодости, о ригидном следовании родительским сценариям, часто – об общей личностной инфантильности, запоздалых поисках идентичности и предназначения, неизжитом в подростковом возрасте бунтарстве против общепринятых норм и ограничений. Поздний кризис обычно носит более экзистенциальный характер: переоценка собственных достижений, ревизия жизненных планов и стратегий, анализ целей и возможностей. Однако поскольку часто он протекает на фоне психофизиологических изменений, ухудшения здоровья, угасания потенции, гормональных сдвигов и пр., все эти проблемы вытесняют смысловые и ценностные аспекты существования, которые в результате перестают быть отчетливым предметом рефлексии.

И в том и в другом случае кризис может быть преодолен двояко. Он либо становится стимулом к дальнейшему развитию и способом прорыва к новым формам самореализации (люди готовы менять профессию, место жительства, образ жизни, индивидуальный стиль и пр.), либо приводит к спокойно-созерцательному принятию того, что происходит, смирению и насыщению смыслом того, что уже есть, что достигнуто.

Причины кризиса середины жизни

Понятие «кризис» в психологии обычно рассматривают в двух аспектах:

– как тяжелое состояние, сопровождающееся утратой иллюзий, отсутствием внутренних ресурсов для преодоления возможных проблем и иной негативной симптоматикой, роднящей его со стрессовыми ситуациями или даже переживанием посттравматического синдрома,

– как «переход» на новую возрастную ступень с акцентом на смену социального статуса (например, от «молодого специалиста» к «профессионалу», «опытному сотруднику», от «пробивающего себе дорогу юнца» к «уважаемому гражданину», от «молодожена» к «почтенному семьянину», «отцу», «кормильцу» и т. д.) и смену ритма жизни, ориентированного с этого момента не столько на достижение, сколько на «окончание жизненных странствий», упрочение достигнутого положения, интеграцию его результатов.

Специальных исследований, которые касались бы не простого перечисления симптомов кризиса взрослости, а объяснения его причин и механизмов, не так уж много. Наиболее цитируемые работы (Д. Левинсон, Э. Эриксон, Дж. Виткин, В. Вайллент, Б. Ливехуд, М. Пек, М. Стайн, Э. Жак, Г. Шихи, П. Муссен, Г. Томе, Н. Коуэн, П. Блос, Р. Хавигурст и др.) увязывают его с процессами упорядочивания и переоценки накопленного жизненного опыта, осуществляемыми при достижении в 30–45 лет точки «акме» (апогея, полного расцвета жизненных сил и способностей), но зачем оказывается нужна эта экзистенциальная ревизия, все еще остается не до конца проясненным.

Обзор библиографических источников (Баканова

, 2001; Брюдаль, 1998; Василенко, Манукян, 2006; Йоманс, 1997; Козлов, 2003;

Малкина-Пых, 2005; Манукян, 2003; Пергаменщик, 2004; Поливанова, 2000; Солдатова

, 2007; Худоян, 2010; Юрьева, 1998 и др.) показывает, что осмысление природы и причин кризиса среднего возраста, как и кризисов вообще, может быть осуществлено в нескольких направлениях.

Одно из наиболее известных – отношение к любому кризису как к закономерному возрастному явлению, обусловленному внутренней логикой развития и связанному с тем, что изменившийся субъект стремится преодолеть «старую» социальную ситуацию развития с помощью возросших и/или новых психических ресурсов (новообразований) и достичь новой целостности между собой и социальной средой. Пока этого не происходит, человек переживает себя находящимся в некоем «маргинальном состоянии». Этим пониманием кризисов психология во многом обязана культурно-исторической теории Л. С. Выготского, в которой развитие предстает как диалектический процесс, естественно включающий в себя необходимость скачков, переломов, революционных сдвигов.

Содержательно близок этой теории подход, описывающий кризис как нормативное социально-психологическое явление, обусловленное перестройкой мотивационно-потребностной сферы личности, принадлежащей к определенной социально-возрастной группе; вхождением в новую событийную общность, профессиональной «состоялостью» личности, реорганизацией отношений с окружающими людьми, с самим собой и миром.