Территория взрослости: горизонты саморазвития во взрослом возрасте

В предшествующие периоды человек в каком-то смысле принудительно испытывал воздействие первичной социализации, пользуясь универсальными для его сообщества образцами поведения, рассуждения, чувствования, задаваемыми извне и транслируемыми через институты социализации (образовательные учреждения, средства массовой информации, религиозные и идеологические сообщества, литературу, театр и пр.). В какой-то момент прямое действие первичной социализации субъективно содержательно исчерпывается, а вторичная социализация должна быть инициирована, «запущена» самой личностью, а не внешними социальными агентами и/или обстоятельствами, как это было до сих пор. Чтобы преодолеть «зазор», личность должна перейти к самоорганизации, известному «самопринуждению», культивированию «опыта самого себя» (Элиас, 2001, с. 39–40) и поисков своих собственных, определенных именно для себя путей развития. Сложность и продолжительность кризиса среднего возраста будут зависеть от того, как скоро человек сможет найти новый «способ жить», новый путь развития.

Первичная социализация предназначена для базовой

идентификации взрослеющего человека как с этнокультурными (ценности, смыслы и пр.), так и с социально-нормативными характеристиками (роли, нормы, правила и т. д.) опыта, накопленного обществом, в котором он родился. Целью вторичной социализации может являться будущая самобытная индивидуация и обогащение общесоциального опыта результатами жизнедеятельности и жизнепостижения конкретного человека. В отличие от первичной социализации вторичная не предполагает ни сильной, ни неизбежной идентификации с имеющимися образцами, она носит возможностно-вероятностный и даже в каком-то смысле креативный (жизнетворческий) характер, в ней заключена свобода личности.

Как только процессы базисной идентификации в основном завершены (а это идентификация со своей культурой, социумом, группами, профессией, статусом и пр.), взрослая личность начинает постепенно «перерастать» самое себя, получает возможность в процессах экзистенциальной рефлексии слышать рождающийся изнутри «зов личностного роста» и пытается откликнуться на него (см. об этом: Ассаджиоли,

1997; Харониан, 1997).

Происшествия уже состоявшейся жизни (встречи с людьми, переживание определенных обстоятельств, межличностные коллизии, утраты, интуитивные прозрения и пр.) открывают в каждом человеке те миры, о которых он мог и не подозревать до столкновения с ними, «при этом возможность предстает не просто как еще нереализованный потенциал, а скорее как невозможность полной реализации, как путь» (Тульчинский, 2001, с. 15). И если до сих пор в качестве экзистенциального ориентира для человека выступал императив выстраивания социокультурного сходства с окружением, то теперь он объективно ставится перед необходимостью

вычленить себя из общего, осознать свою подлинность, выстроить свою самобытность.

Иными словами, на определенном этапе жизни человеку объективно вменяется разотождествление с самим собой («Я-наличным»), переориентировка на поиск/построение в себе нового, уникального («Я-иного»), после чего и может возникнуть новая, необходимая самой личности целостность (реинтеграция).

Это разотождествление, как предпосылка перехода к процессам вторичной социализации и индивидуации, позволяет взрослому человеку осознать, что в его личности действительно «свое» (подлинное, настоящее, обретенное им самим путем приложения жизненных усилий), а что – «не свое», но воспринятое в качестве «своего» в процессе настойчивой первичной социализации и теперь нуждающееся в пересмотре и переоценке.

Осознание в себе «не своего» вовсе не пагубно и не травматично для взрослой личности, как раз наоборот – это осознание демонстрирует, что первично-социальное «не свое», влияние «Другого» на развитие самосознания уже выполнило свою определяющую функцию и требует от личности перехода к саморазвитию, самотворению.

Становление любой личности осуществляется в непрерывном взаимодействии с внешней по отношению к ней средой, главным элементом которой являются другие люди. «Относясь к “Другому”, личность оценивает себя и удостоверяется в своей самостности» (Шерозия, 1979, с. 82). Удостоверившись в том, что «Я есть», взрослый с необходимостью переходит к возможности понять, «что именно есть Я», и это – закономерный путь к зрелости. И чем взрослее становится человек, тем сильнее в нем нарастает жажда отыскания «своего», «подлинного», персонального, единичного, уникального «Я» и построения «Для-себя-бытия».

Можно предположить, что в кризисе среднего возраста рождается такое персональное «Я», которое переживается как самобытная целостность и самотождественность.