Терской фронт - Терской фронт. Буря над Тереком. Билет в один конец

Когда Горелый на своем «Скорпионе» исчез за поворотом, из ворот вышел и, прихрамывая, направился к нам весьма колоритной внешности дед. Вроде – ничего особенного: росту невысокого, плюгавенький, на лысом черепе пара седых длинных прядей да бороденка в три волосины. Обычный пенек замшелый. Но это пока лица не видно. А вот как разглядишь… Одно из двух: или в серьезную аварию он когда-то попал, или тем еще сорвиголовой был по молодости. На мой взгляд – все-таки второе. Чем-то еще объяснить такое количество шрамов на лице и явно не один раз сломанный нос лично мне сложно. Окинув нас оценивающим взглядом прищуренных глаз, старик, определив во мне старшего, бодро подковылял к машине. Нет, определенно тем еще головорезом был раньше этот мухомор трухлявый. Смотрит, словно сквозь прицел, аж мурашки по загривку забегали, а рука сама чуть за рукоять АП С не ухватилась.

– Ну, здоровы будьте, соколы, – воинственно топорщит бороденку дед. – Чаво хотели?

– На постой встать, отец. До завтра. Есть места-то у вас?

– Ишь, – щерится беззубым ртом старик. – Надо же, вот и сыночек у меня сыскался. И красавец-то какой! По всему видать – весь в папулю. Счастье-то какое, на старости лет. ГЦас зарыдаю, едрена кочерыжка…

Явно издевается, перечник старый. Ну, да ладно, мы не обидчивые.

– А места-то есть, как не быть, – продолжает меж тем отставной головорез старшего пенсионного возраста. – Вас сколько? Человек двадцать пять – тридцать?

– Глаз-алмаз, – согласно киваю я. – Три десятка и есть.

– Ну, дык, – гордо подбоченясь степенно кивает тот. – Опыт, его не пропьешь. Вот только с «броней», соколы, вам не сюда. Для тяжелой техники у нас отдельная стоянка, как направо за угол свернете, так сразу и увидите. А на легковых-то прямо во двор и закатывайте, для них места хватит.

– Мойка какая-нибудь и яма смотровая или эстакада есть у вас?

– И это имеется, там же, на заднем дворе, где грузовики ставят. И не только мойка и яма, но и мастерская с механиком, ежели нужно. Правда, механик только днем работает, а вот ополоснуть ваш транспорт и на яме самим глянуть – в любое время.

– Хорошо. А по ценам тутошним нас не сориентируешь, уважаемый? – набиваться во внезапно обретенные родственники этому престарелому башибузуку у меня нет ни малейшего желания, и я меняю обращение на более нейтральное.

– Чего ж нет, – покладисто отвечает дед. – Чем платить думаешь? Патронами, дурью, товаром каким?

– Серебром.

– О как, – в голосе старика явно почувствовалось уважение. – Серьезный клиент пожаловал. А каким? Ломом, ювелиркой али югороссийским или турецким?

– Или, – коротко бросаю я, но дед меня явно понял.

– Ежели «или», то по семь курушей с человека в сутки. За ночь – три.

Ничего себе тут расценки! Или это нас Кузьма, царство ему небесное, так в «Псарне» разбаловал? Ну, да, он же и говорил, что своим – со скидкой. Тут нам скидки явно не светят. Ай, ладно, чай, не свои отдаем, казенные. Их не так жалко. Как там английские моряки по поводу тонущего корабля говаривать любили? «У короля много!» Но с ходу соглашаться тоже нельзя, подозрительно, значит, нужно поторговаться.

– Скидку не дадите? Все ж таки нас три десятка селится.

– Так и селитесь всего на ночь, – резонно возражает дед. – Вот если б на неделю-две, тогда и поговорить можно было бы.

– А кормежка входит?

– Эк ты размечтался! Не, кормежка за отдельную плату, но для постояльцев у нас недорого. И сразу предупреждаю – заведение у нас солидное, поэтому девок нет.

– Да нам переночевать только, так что – обойдемся как-нибудь.

– А коли так, так и заезжайте.