Тесен круг. Пушкин среди друзей и… не только

После отъезда Пушкина из Кишинёва связь его с Инзовым оборвалась, но этот добрейший человек жил в памяти и разговорах Александра Сергеевича. И не случайно друзья поэта переслали Ивану Никитичу письмо П. А. Вяземского с его раздумьями о закате солнца русской поэзии: «Главный вывод всего этого происшествия есть следующий: какое-то роковое предопределение стремило Пушкина к погибели. Разумеется, с большим благоразумием и с меньшим жаром в крови и без страстей Пушкин повёл бы это дело иначе. Но тогда могли бы мы видеть в нём, может быть, великого проповедника, великого администратора, великого математика; но, на беду, провидение дало нам в нём великого поэта. Легко со стороны и беспристрастно или бесстрастно, то есть тупо и деревянно, судить о том, что он должен был чувствовать, страдать, и в силах ли человек вынести то, что жгло, душило его, чем задыхался он, оскорблённый в нежнейших чувствах своих: в чувстве любви к жене и в чувстве ненарушимости имени и чести его, которые, как он сам говорил, принадлежали не ему одному, не одним друзьям и ближним, но России… Более всего не забывайте, что Пушкин нам, всем друзьям своим, как истинным душеприказчикам, завещал священную обязанность оградить имя жены его от клеветы… Адские козни опутали их и остаются ещё под мраком. Время, может быть, раскроет их».

Иван Никитич Инзов на восемь лет пережил Пушкина. На закате своей административной деятельности он успел основать в Измаильском уезде Бессарабской губернии город Болград. Там Иван Никитич и был похоронен 30 мая 1845 года.

«У него в избытке было всё»

Во второй половине 1817 года Пушкин познакомился с М. Ф. Орловым. Это случилось на заседании литературного общества «Арзамас», членами которого они были. Молодой генерал сразу произвёл на Александра сильное впечатление, как своей биографией, так и своими политическими взглядами. На одном из заседаний общества Орлов говорил:

— Представительная система заключает в себе все выгоды других форм правления, существовавших в древних и новых временах, не имея их недостатков и невзгод.

Это действительно был человек неординарный, с весьма прогрессивными (и опасными для царской власти) взглядами.

…Внебрачный сын графа Ф. Г. Орлова, признанный в дворянстве и фамильных правах (но без титула отца), Михаил Фёдорович воспитывался в пансионе аббата Д. Ш. Николя в Петербурге. В тринадцать лет был записан юнкером в Коллегию иностранных дел, в семнадцать — поступил эстандарт-юнкером в Кавалергардский полк.

Михаил Фёдорович участвовал во всех войнах с Наполеоном и быстро продвигался по службе. За отличие при Аустерлице был произведён в корнеты, отличился в сражениях под Гейльсбергом и Фридландом, с 1810 года — адъютант князя П. М. Волконского.

В самом начале Отечественной войны Орлов сопровождал министра полиции А. Д. Балашова в ставку Наполеона.

— Очень рад познакомиться с вами, генерал, — начал беседу Наполеон. — Я знаю, что вы один из искреннейших друзей Александра, поэтому буду с вами откровенен. Я произвёл громадные затраты, сделал большие приготовления, и теперь я втрое сильнее вас. Я знаю, что война Франции с Россией не пустяк ни для Франции, ни для России. Я сделал большие приготовления…

Эта тирада завоевателя без обиняков говорила о том, что он не собирается пускать на ветер затраченные миллионы. Не настраивала на благоприятный исход миссии Балашова и следующая фраза Наполеона, затрагивавшая напрямую монарший авторитет Александра:

— Беннигсен, который, говорят, имеет некоторые военные таланты, каких, впрочем, я за ним не знаю, но которой обагрил свои руки в крови своего государя…

Объявив всё командование русских армий бездарями, Наполеон подвёл итог своим пространным рассуждениям:

— Итак, передайте императору Александру, что война начата, но что я не против мира. Что я хотел чистосердечно объясниться с ним, но что меня не хотели слушать. Приготовившись к войне, я сделал последнюю попытку: потребовал, чтобы Лористон был допущен в Вильну. Его не пожелали видеть…

Словом, русские сами виноваты в случившемся. Бутылка откупорена, остаётся только выпить её содержимое.

Для Орлова итогом миссии Балашова стало пожалование флигель-адъютантом (это почётное звание присваивалось офицерам, заслужившим личное расположение царя).

После сражения у Валутиной горы (7–9 августа) Михаил Фёдорович вновь был послан к Наполеону, чтобы узнать о судьбе П. А. Тучкова, попавшего в плен. М. И. Кутузов доносил царю: «Кавалергардского полка поручик Орлов, посланный парламентёром до прибытия моего к армиям главнокомандующим 1-й Западной армией для узнания о взятом в плен генерал-майоре Тучкове, после девятидневного содержания его у неприятеля донёс мне по возвращении вчерашнего числа довольно подробные сведения о численном составе армии французов».

То есть Михаила Фёдоровича девять дней содержали почти что под арестом, и тем не менее он смог определить силы противника и предсказать его ближайшую цель — помешать соединению 1-й и 2-й Западных армий.