test

- В погоню! – Смирнянский не сдавался. Он ринулся к гаражу Ежонкова, отбил какой-то железякой висящий на воротах амбарный замок, заскочил внутрь и нырнул в кабину поцарапанного джипа «Ниссан».

Джип, ревя мотором, вырвался во двор, расшвыривая хлам, прошлогодние листья и мусор.

- Прыгай, Синицын! – крикнул Смирнянский, распахнув дверцу кабины. – Догоним!

Синицын на ходу запрыгнул на переднее сиденье джипа, устроился рядом со Смирнянским и захлопнул дверцу.

- Пистолет с собой? – осведомился Смирнянский, вертя баранку.

- Да, не потерял, – прокряхтел, отдуваясь Синицын. Заломленная Гопниковым рука болела, но ему было не до неё.

- Постарайся пробить ему колёса, – сказал Смирнянский, видя в свете фар джипа удаляющуюся машину похитителя. – Нашёл же кого похищать, – проворчал он. – Ежонкова! Даже не Грибка!

Синицын целился в колёса противника, но тот так умело вилял задом, что Синицын никак не мог взять на мушку ни одного колеса.

- Чёрт, не даётся, – буркнул он и опустил пистолет. – Ежонкова могу случайно кокнуть.

- Придётся идти наперерез, – решил Смирнянский и выжал из джипа предельную скорость.

Дорога была грунтовая, «Ниссан» запрыгал на кочках, словно сайгак, и Синицын даже почувствовал, как к горлу подступает противный комок съеденных пельменей. У «пришельца» была отличная машина – и он на ней, кажется, уедет, если Смирнянский не поторопится.

А Смирнянский едва удерживал вырывающийся руль, опасаясь, что ещё один поворот – и он впечатается на полном скаку в придорожное дерево. «Ну, тогда жена Ежонкова нас всех троих живьём сожрёт…» – в голове Смирнянского появилась такая вот, дурацкая мыслишка, а когда она растаяла – Смирнянский увидел, что ему навстречу зигзагами мчится некая колымага, из окон которой торчат дикие, перекошенные алкоголем лица.

- Чёрт! – взвизгнул Смирнянский, потому что даже не заметил, когда именно эта колымага выскочила из-за поворота.

- Отворачиваааай! – заверещал рядом с ним Синицын и обеими руками вцепился в приборный щиток.

Смирнянский судорожно вывернул руль, и «Ниссан» Ежонкова спрыгнул с грунтовой дороги, понёсся в кювет и едва не погиб около ветвистого, толстенного тополя, который предательски притаился в темноте. Смирнянский совершил чудо: волшебным образом миновал он страшный, несокрушимый тополь, круто развернулся, выбросив из-под колёс фонтан рыхлой влажной земли, и вернулся обратно на дорогу, сокрушив передним бампером хлипкий деревянный заборчик. Впереди маячили фары машины ночного визитёра, который неизвестно куда увозил Ежонкова.

- Синицын, звони Недобежкину, Серёгину, кому дозвонишься! – прокряхтел, переводя дыхание Смирнянский. – Пускай гонят сюда, кажется, у нас ЧП.

Синицын завозился с мобильным телефоном, а Смирнянский старался не сбиться с курса и крепко сжимал руль вспотевшими пальцами.

Ежонков пришёл в себя на подпрыгивающем заднем сиденье автомобиля. Открыв глаза, он увидел, что лежит лицом вниз на обивке из кожзаменителя непонятного цвета. «Где я?» – с удивлением подумал он и приподнялся на руках. За окошком было темно, в впереди торчал чей-то незнакомый лысый затылок… Стоп! «Меня же похитили! – внезапно вспомнил Ежонков, и эта догадка ударила его по голове, словно бы суковатой страшной дубиной. – Фашистские агенты!». Ежонков уверился в том, что ему непременно нужно спасать свою шкурку и совершил «подвиг Геракла». Толстенький психиатр подался вперёд и ладошками зажал глаза тому, кто сидел перед ним за рулём. «Фашистский агент» вздрогнул от неожиданности и выпустил руль. Он замахал руками в попытке оторвать от себя Ежонкова. Ежонков не сдавался и не отрывался, а автомобиль, изящно, зигзагообразно барражируя, вильнул влево и зацепился крылом за патрульную машину ГАИ, которая скрывалась в придорожных кустах. Раздался грохот, сбитая тяжёлым минивеном, патрульная машина бухая на ухабах, покатилась вниз в небольшой овраг. Оторопевший гаишник вынырнул из мрака и заворожено взирал на то, как она, всё больше разбиваясь, исчезает там, в сизоватом сыром тумане. Минивен похитителя застопорился на самом краю оврага, из-под его капота клубами вырывался вонючий дым. Ежонков боролся со своим врагом так, как гиппопотам мог бы бороться с аллигатором. Вместе они выпали из кабины на влажную, раскисшую грунтовку и забарахтались, перепачкиваясь охристой грязью. Похититель оказался силён. Он оторвал от себя Ежонкова одной рукой и швырнул в лужу. Ежонков упал на спину, почувствовал, как ему за шиворот заливается прохладная вода и перепугался того, что этот тип сейчас раздраконит его, как бог черепаху. Тип навис над Ежонковым, словно тигр над козлёнком, и Ежонков узнал его. Это был Гопников! В который раз он уже воскрес??

- Помогите! – пискнул Ежонков, деморализованный видом чудовища.

Гаишник не сдвинулся с места: он был так потрясён гибелью патрульной машины и мыслями о том, что, если бы он не отошёл за кустик, он мог бы сидеть внутри и тоже упасть, что просто не мог пошевелить ни одной конечностью. Гопников занёс свою ужасную смертоносную руку…