Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения

Энн Роу, профессор Гарварда и клинический психолог, развернула стол в обратную сторону, начав использовать тест Роршаха и ТАТ для исследования психологии ученых. Она, в частности, обнаружила, что социологи давали на карточки Роршаха больше ответов, чем представители естественных наук (в среднем 67 на человека, в отличие от 22 у биологов и 34 у физиков), более мягко выражали свою агрессию и «имели более сильную склонность к общественным отношениям, но сильнее обеспокоены этими отношениями». Особенно интересен тест Роршаха, проведенный ею с бихевиористом Б.Ф. Скиннером, который дал ошеломляющее количество ответов — 196, — отмеченных «презрительным отношением к другим людям». Он видел в пятнах мало человеческих фигур и продемонстрировал «недостаток уважения к жизням животных», а также проявил особенности, которые заставили группу экспертов, когда им сказали, что испытуемый является известным психологом, предположить, что это был именно Скиннер. Он пренебрежительно отнесся к самим чернильным пятнам, делая в своих ответах такие ремарки, как «Симметрия вызывает неудобство», «Мелкие детали меня напрягают», «Плохо нарисовано» и «Не очень хорошо организовано».

У Скиннера был большой опыт работы с проекционными методами. Одним воскресным утром, будучи сильно занят в своей подвальной лаборатории в Гарварде, он услышал доносящийся через стену звук какого-то механизма: «Ди-да

-диди-да, ди-да-ди-ди-да», —

и собственный голос зазвучал в его голове, снова и снова повторяя: «Не выйдешь никогда. Не выйдешь никогда». Вместо того чтобы проводить больше времени по выходным за пределами лаборатории, Скиннер связался с Генри Мюрреем из Гарвардской психологической клиники, который как раз в то время занимался разработкой ТАТ. Скиннер помог ему создать ТАТ, а заодно придумал собственный тест, технику, названную «вербальный сумматор», суть которой заключалась в том, чтобы проигрывать испытуемым звуки, похожие на слова (такие звуки Скиннер стал специально собирать и записывать), которые он назвал «чем-то вроде звуковых чернильных пятен». Другие психологи быстро взяли на вооружение эту аудиоверсию теста Роршаха.

В 1950-х годах еще кое-кто пытался использовать проекционные методы на самом пределе человеческих чувств. Доктору медицины Эдварду Ф. Керману казался постыдным упущением факт, что слепые люди не охвачены всеми этими мощными методиками, поэтому он создал проекционную методику «Кипарисовое колено Кермана». В нее вошло шесть резиновых копий кипарисовых колен, которые давали ощупать испытуемым. («Кипарисовое колено, — пояснял он для тех, кто не был знаком с этим термином, — это образование, вырастающее на корнях кипарисового дерева [Taxodium distichum],

которое попало в нашу культуру как объект орнаментов, привлекающий внимание наблюдателя из-за своей способности стимулировать творческие реакции на его многослойную, неоднозначную форму».) Люди должны были оценить резиновые слепки от наиболее приятного на ощупь до наименее приятного; дать каждому кипарисовому колену имя или название; рассказать историю с участием этих шести персонажей; а затем назначить один слепок на роль матери, другой сделать отцом, а третий — их ребенком, после чего рассказать еще одну историю обо всех троих.

Одному слепому восемнадцатилетнему старшекласснику больше всего понравился номер 5: «Это напоминает мне одного из монстров древнегреческой мифологии или что-то, имеющее несколько голов… Не знаю, что еще это может быть, мне просто это нравится». Он назвал его Авогадро, в честь химического закона, который гласит, что одинаковые объемы любого газа при одной и той же температуре и равном давлении будут иметь одинаковое количество молекул. Номер 4 был скучным: «Мне не нравятся вещи с ровной поверхностью». Анализ доктора Кермана читается как самопародия: «это не означает», что молодой человек «должен быть признан психопатической личностью или явным гомосексуалистом, но склонность и к тому и к другому у него есть». Отмечая, что достоверность теста не была доказана, Керман заканчивает на оптимистичной ноте: «Поскольку необходимы исследования достоверности, автор приглашает заинтересованных работников области или техников проекционных методик присоединиться к нему».

Присущий Керману неуклюжий фрейдизм был в середине века был повсюду. Возникла новейшая теория, утверждающая, что одна из карточек Роршаха была «Отцовской карточкой», а другая — «Материнской», и любые ответы, данные на эти две карточки, были особенно значимы при оценке семейной психодрамы испытуемого. Если женщине казалось, что руки на Отцовской карточке были «худыми и слабыми», это было дурным знаком для ее любовной жизни.