Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения

По мере того как клинические психологи продвигались во второй части своей миссии «ученых-практиков», все меньше ориентируясь на количественные данные и все больше внимания уделяя психоанализу, они начали считать недоработкой игнорирование богатого вербального материала, который накапливался в процессе проведения тестов Роршаха. Конкретные оценки могли быть слишком строгими, а правильный подсчет результатов ранее считался деликатной и трудной работой, требующей длительной подготовки, тонкой чувствительности и даже владения искусством. Теперь, по словам одного из защитников нового подхода, практика придерживаться «точки зрения старого объективного подхода» хотя и «похвальна», но может «оказаться не вполне удовлетворяющей нуждам современного психиатра».

Роберт Линднер, популярный психолог, чья нехудожественная книга «Бунтовщик без причины» подарила название культовому кинофильму, был одним из главных апологетов такого подхода к тесту Роршаха. По его утверждению, «то, что

говорит и делает пациент во время теста Роршаха, не менее важно, чем то, как

он это говорит и делает, а в некоторых случаях — даже более важно». Внимание, проявленное по отношению к содержанию ответов, «чрезвычайно обогащает ценность Роршахпротокола для диагностических и терапевтических целей». По словам Линднера, на тот момент были обнаружены сорок три специфических ответа, которые сами по себе являлись диагностическими. Например, мужчины часто видели центральную нижнюю часть Карточки I как пышный женский торс, но гомосексуалисты были склонны видеть там мускулистый мужской торс. Бокнер и Хэлперн говорили о том, что значит найти какую-либо карточку «зловещей». Линднер же назвал это Карточкой Суицида: «Ответы, содержащие такие образы, как “гниющий зуб”, “гнилой древесный ствол”, “пелена из черного дыма”, “что-то гнилое”, “обожженный и обугленный кусок дерева” возникают в тяжелых депрессивных состояниях с суицидальным оттенком и саморазрушительным мышлением. Однако, если в ответе на этот фрагмент упоминается смерть, есть неплохая перспектива, что пациенту принесет пользу электрошоковая терапия».

Собственная позиция Роршаха по поводу анализа содержания неоднозначна. В 1920 году он это отвергал, но в 1922 году сменил свою точку зрения, придя к выводу, что «содержание ответов тоже может быть значимым». После того как его более поздняя лекция была включена в английский перевод «Психодиагностики», обе цитаты оказались под одной обложкой, и представители любой из сторон дебатов могли привести в свою пользу выдержку из этого «священного писания».

Другие психологи тем временем начали уделять больше внимания тому, как испытуемые говорили, не фокусируясь при этом ни на содержании, ни на формальных оценках. Дэвид Рапапорт и Рой Шафер, ключевые фигуры в психоаналитически ориентированной части Роршах-сообщества середины века, разработали новые коды для тех ответов на тест, что попросту звучали безумно: «Девиантные вербализации» с дальнейшим разделением на «Необычные вербализации» («шкура зебры… хотя нет — на ней же нет пятен»), «Странные вербализации» («психиатрические эксперименты; абстрактная живопись; душа, горящая в аду»), «Аутистическая логика» («еще одна драка, которая происходит в Южной Африке») и еще с десяток прочих категорий.

Поведение во время прохождения психологического теста все так же оставалось привычным поведением; бессвязные или связанные с насилием фантазии во время теста Роршаха — столь же дурными знаками, как и в любом другом контексте. Почему бы не интерпретировать все, что говорят испытуемые? И лишь немногие стали бы отрицать, что «пелена из черного дыма» в сочетании с другими болезненными и зловещими ответами предполагает наличие определенных темных наклонностей. Как и в случае с попыткой Георга Рёмера в 1920-е годы перейти к «основанному на содержании символическому тесту», отказ от подсчета ответов Движения, Цвета и других формальных категорий содержал в себе риск потери уникальной ценности оригинальных чернильных пятен. Некоторые считали, что это делает время и усилия, необходимые для проведения теста Роршаха, бессмысленными: любой, кто сказал, что видит «сюрреалистическую живопись» или «душу, горящую в аду», вероятно, добавит к этим словам что-нибудь еще, если вы просто поговорите с ним пять минут. Сторонники анализа фактического содержания и приверженцы анализа содержания вербального всегда ограждали себя изгородями из отрицания и отказа от ответственности: вы должны действовать с большей осторожностью; это лишь предположения или рекомендации; это просто дополняло традиционный подсчет результатов, но никогда не заменяло его. Потом появился ключ к ответам, и дым стал значить что-то определенное, а мужской или женский торс — что-то еще.