Тетерев мечты [сборник litres]

– И это, Старикова… у меня идея. Блестящая у меня идея! Блестящая, как эта ледяная рюмка. Вот что. Возьми фотографа Романа и съезди к стеклодувам. Там и сердечки, и вся прочая херня есть. Напиши ярко и пронзительно.

Директор фабрики встретил гостей более чем радушно. Ире налил шампанского, Роману предложил марочный коньяк. Сам хозяин кабинета пил минералку. По цвету лица было видно, что печень его держится на честном слове врачей, а стенки желудка напоминают дуршлаг. К Ирочкиному сожалению, директор интервью давать отказался. Сказал, что есть на фабрике настоящие герои и слово должны держать они. Героя звали Стас, по должности он был мастером цеха. Ире Стас показался странноватым. Глаза искрят, а речь томная, баюкающая. Указывая на дующих в длинные трубки рабочих, Стас говорил:

– Это не просто трудяги. Это настоящие поэты сверкающих граней. Витражи, мозаики, посуда, светильники, бижутерия. Всё это делают вот эти скромные люди в чёрных робах. Они вдувают в стекло жизнь и капельки своей души. Поэты стекла. Я бы так их назвал.

В этот момент у одного из стеклодувов лопнул похожий на мыльный пузырь шар, и он, смачно отхаркнув на бетонный пол, грязно выругался. Ирочка покраснела, а Стас, не обращая внимания на производственные издержки, продолжал:

– Именно они создают алмазную грань, венецианскую нить. Творцы! Таланты! Кстати, наша землячка, известный скульптор Вера Мухина, руководила в Ленинграде лабораторией при зеркальной фабрике. – Неожиданно Стас взял Ирочку за локоть и заговорщическим тоном спросил: – Ирина, а вы когда-нибудь видели стеклянный член?

– Нет, никогда, – опешила Ира. – Алмазную и венецианскую нити видела, а вот его нет…

– Сейчас покажу, – подмигнул Стас.

Стены просторного кабинета Стаса, больше напоминающего подсобку, были увешаны постерами из эротических журналов, афишами Киркорова, выставок собак и Ротару. В углу стоял массивный шкаф. За его дверцами и покоилась богатая коллекция мастеровитого выдумщика. Скульптурок было действительно много. Штук пятьдесят, не меньше. Раскрасневшийся Роман не выдержал и в изумлении воскликнул:

– Так вот ты какая, хуева туча!

– Роман, ну как можно?! – взвилась Ирина.

– Прошу прощения. Но без эмоций фотографу никак.

Стас начал знакомить гостей с коллекцией. Рассказывал он увлечённо, эмоционально, и рассказ этот Ирочку увлёк. Вернувшись в редакцию под сильным впечатлением, Старикова выпила чашечку кофе с бальзамом и с воодушевлением приступила к работе. Получилось примерно следующее:

«Фаллосы Станислав выдувает уже много лет. И к хобби своему этот мастер относится со всей серьёзностью и с душой. „Фаллос – это символ плодородия и силы. И когда я выдуваю очередное творение, мне кажется, что организм подпитывается какой-то неведомой энергией“, – говорит Станислав. Некоторые экземпляры он оставляет себе на память, но большинство раздаривает друзьям на праздники и дни рождения. Вот мужской половой орган голубоватого оттенка с крыльями, в лихо сидящей на голове фуражке. Его автор презентует своему приятелю лётчику, у которого скоро именины. А вот серьёзный пенис со стетоскопом на груди. Он тоже будет подарен. Но это подарок представителю самой мирной профессии – врачу. А это у нас кто? Забавный (пардон, конечно. – Прим. авт.

) член коллекции, ничего не скажешь. Большие глаза, улыбка во весь рот, взъерошенные волосы. Угадали? Ну конечно же, это клоун! А вот и озорной регулировщик движения, и водитель такси, и гитарист-виртуоз. Но больше всего мне понравился фаллос-альпинист с гравировкой: „Кроме гор могут быть только горы“. Их так много в коллекции Станислава, и они все такие разные. Напоследок я спросила у известного стеклодува, почему он сосредоточился на выдувке именно мужских, скажем так, принадлежностей. Он улыбнулся и, подмигнув мне, ответил, что к следующему нашему визиту у его коллекционных друзей появятся и весёлые подружки», – писала Ирина.

Статья получилась объёмной, две трети занимало описание стеклянных гениталий. Заголовок интриговал – «Фаллосы бывают разные». Как только «шедевр» попал в редакционную сеть, коллеги по творческому серпентарию с профессиональной жадностью кинулись на чтиво очерка. Фотографии были под стать репортажу. Накачавшийся синью Роман поймал кураж и снимал много, да ещё и с выдумкой. Улыбающееся над членом лицо Ирочки с полуприоткрытым ртом, два фаллоса на её прижатых к щекам ладошках. Стены редакции начали содрогаться от взрывов хохота. К автору потянулись с советами. Лёша Семцов предложил изменить название эссе на «Дунь в хуй, или Рассказы старого стеклодува» и поинтересовался, когда Стас приступит к «подружкам». Бывший фельдшер Андрис Леянс сокрушался, что за всё время работы в скорой помощи, так и не догадался надеть стетоскоп на грудь своего члена по той причине, что до сих пор не знает, где эта грудь находится. Альпинист Володько обвинил Иру в пошлятине.

Андрей Викторович тоже прочёл творение Ирины и вызвал её в кабинет.