Тетерев мечты [сборник litres]

– Не-не! Скажи, что никаких партий больше не будет! С таким мудаком никаких. Ни товарных, ни шахматных, ни политических…

Через три дня на пейджер Рогова пришло сообщение: «Дозвониться до тебя так и не смог. Не ожидал, что вычтешь пятьдесят процентов. Думал, мы друзья, Андрей. Жаль, что так получилось».

Новые горизонты

В редакцию пришла новенькая. Красивая, ладная, в глазах искорки похоти. Добилась встречи с главным, заявила, что видит себя в большой журналистике, и похвасталась знанием четырёх языков. Викторыч сказал, что латышский не в счёт, а ещё сказал, что пишущие люди редакции нужны, а рвение молодых он всегда приветствует. Ради приличия предложил девушке вино и шоколадную конфету.

От главного Ирина вышла с широкой улыбкой на юном лице. На улице закурила и подошла к фотографу Роме Савину. Рома потягивал пиво из банки, пританцовывая в такт музыке, доносящейся из открытого окна второго этажа.

– Вы из редакции? – спросила Ира.

– Пока да, – философски ответил Роман.

– Просто я новенькая. Наверное, с вами работать буду. Только что от главного вышла.

– Писать будешь?

– Да. С детства к этому тянуло. С детства мечтала стать пишущим человеком.

– И зря. Профессия умирающая, перспектив никаких. Но есть и плюсы. График свободный, можно пить на рабочем месте.

– У меня ещё вопрос. А Андрей Викторович… вот он… он как человек? Какой он?

– В смысле? – прищурился Роман.

– Ну там увлечения, хобби… футбол любит, или филателию, или женщин, может?

– Женщин не может, – сплюнул Рома.

– Это ещё почему?

– Потому что женат на виски.

– А виски же… виски же среднего рода. Виски, оно как трансвестит.

– Так бывает. Был женат на водке, а потом изменил ей и женился на трансвестите по имени Виски. Я вот тоже на пиве женат, и ничего. А может… может, я за ним замужем.

Ирина засыпала, прокручивая в голове слова Викторыча: «Напиши что-то лёгкое, или, как сейчас принято говорить, атмосферное. Напиши байку, которая может зацепить и молодую мамашу, и дедулю. Это может быть материал о воскресном базарчике, о юном скрипаче. Напиши эдакую универсальную хуйню».

Ранним воскресным утром Ира поехала на небольшой базарчик. В холодных деревянных будках мёрзли угрюмые латыши с глазами некормленого кота. На прилавках лежали прокопчённые колбасы, беконы разных сортов и форм, огромные чёрные хлеба с глазами из моркови и орехов. Откуда-то доносился голос Леонтьева:

Вдвоём с тобой, вдвоём с тобой,Остались ты да я,Любимая, любимая…

– Народу ни хуя, – допел какой-то латыш и рассмеялся своей же шутке. Ира почувствовала, как её буквально пронзает холодная сырость. Будто тоненькие ледяные струйки проникали под одежду и змейками расползались по телу. Захотелось в кровать. Укрыться тёплым пледом, включить блюз, закрыть глаза и мечтать.

Ира увидела баклана, сидящего на крыше старинного дома. Он поводил по сторонам головой, осматривая просторы серого безлюдного города. Он улетит, а Ира в этом городе останется. И будет то восхищаться им, то думать об отъезде.

– Девушка, вы замёрзли. Возьмите стаканчик глинтвейна, – обратилась к Ирине полноватая женщина в стёганом ватнике.

– Давайте, возьму. Но только маленький.

Глинтвейн Иру подбодрил, наполнил силами. Она бродила по базарчику, что-то записывала, а через день в газете вышла её первая заметка под названием «Базарчик желания». Викторыч работу оценил. Прохаживаясь по просторному кабинету, он подносил бокал к носу, вдыхая аромат любимого напитка:

– Очень хорошо, Старикова! Я прямо как увидел эти лица, эти копчёности, эти мозолистые руки продавщицы Мудите. Её правда звали Мудите?

– Правда. Мудите Куллэ.

– Ты в следующий раз меняй имена, Старикова. Ну, смотри, человек читает про беконы и хлеб, а имя продавщицы ассо… ассо…

– Ассоциируется, Андрей Викторович…

– Именно. Ассоциируется с мудями. Избегай таких говорящих латышских имён Мудите, Мудис или Сподра и Модра. Вот помню, как Палько написал: «Тренер Модра Юшка, женщина с красивым лицом и огненными волосами». Ну не дебил, блядь?

– Так не переименовывать же их.

– Правильно. Но ставить имя Модра рядом со словом «лицо» – преступно.

Ира творила каждый день. Её полюбили чересчур активные читатели. Писали письма, присылали соленья, варежки и рыбу. Приближался День святого Валентина. Редакционные мужчины новый праздник невзлюбили. Большинство считало, что дамам вполне хватает и 8 Марта. Женщины наоборот. Не особо рассчитывая на удачу, они всё же ждали сюрпризов. Викторыч попросил Старикову написать яркий и праздничный материал. Когда Ирина уже выходила из кабинета, спросил:

– У тебя самой-то парень есть?

– Нет пока. Был, но мы разошлись. Он любовницу завёл, а я с детства проигрывать не люблю.

– Так на 1:0 в его пользу и расстались?

– Нет, Андрей Викторович. На 2:1 в мою, – хохотнула Ирина. – А пока без парня.

– Ну ничего… наживёшь, наживёшь.

У Андрея Викторовича любовь стояла в одном ряду с головной болью, неприятностями и триппером.