Читаем Тетрадь третья полностью

Тетрадь третья

Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

(третий день русского Рождества)

* * *

Mурины стихи:

Вот приходят гости к вам

Внучке часовам.

(еще полная бессмыслица, но вслед, овладев темой)

Вот приходят людоеды

С пиками, с ножами,

Они траву режут

Вартажами

* * *

Мама, не терзайте сына своего

Оттого что он Вас любит ничего.

* * *

Людоеды из лесý

Режут траву как косý

* * *

Мур — 25-го янв<аря> 1930 г.

— без 6-ти дней 5 лет

* * *

Мур — 27-го янв<аря> 1930 г.

— Мотоциклет, это волк такой рычащий, на колесах.

* * *

Рассматривая книгу с картинками, с подозрением:

— Сперва цветочки, а потом смертóчки!

* * *

— Какое у дамы дегольтэ большое, — совсем голая!

* * *

(По-французски не говорит совсем: несколько слов.)

* * *

Мур (по поводу украденного К<утепова>[59])

— Мама! Как по-французски генерал?

— Général.

— Почему? Потому что у него — жена?

* * *

— Le général — или la?

— Le général.

— Почему? Потому что — лев? (le)

* * *

Тетрадь кончена 31-го января 1930 г., в Мёдоне — в дни пропажи К<утепова>.

Кончается на словах:

…Дававший на немощь,

Дававший на мощь

— Хорошо! —

ВЫПИСКИ ИЗ БОЛЬШОЙ ЧЕРНОВОЙ
СВЕТЛО-ЗЕЛЕНОЙ ТЕТРАДИ — С КРАСНЫМ КОРЕШКОМ —

начатой 1-го февраля 1930 г., в день Муриного пятилетия, конченной (не совсем доконченной — есть пустые страницы) 6-го июня 1931 г.

* * *

Мур — 4-го февраля 1930 г.

— Мама! Снимите мне, пожалуйста, салфетку!

— Ну, можешь и так посидеть.

— Мама! ведь я тогда от волнения ее проглочу?!

(«Крокодил»[60])

* * *

— Ну, мама, теперь Вы мне должны сто книг прочитать?

(Возмещение за мое получасовое писанье, т. е. его отсутствие из комнаты.)

* * *

Меховые малахаи

(Я. Сибирь)

* * *

Вещь я вижу только когда я на нее смотрю. Никакого «бокового зрения» — полная слепость (на быт).

* * *

Мур — 5-го февраля 1930 г.

Волнение — это когда беспокоишься: когда не придет никто — или придет.

* * *

Мур — 8-го февраля 1930 г.:

— Ты же ничего не видишь!

— Я — ушами вижу!

(Отсюда мое, в поэме: — ушами — видь![61])

* * *

— Я спрошу в Бианкуре у трактора — он мне скажет где тот серый проклятик. («Limousine grise»,[62] увезшая <фраза не окончена>

* * *

— Мура, прекрати свои глупости с табуретом!

— Это не глупость, это опасность.

* * *

— Скорей! Скорей, Мур, а то солнце уйдет — и мы останемся!

(Одевая, бормочу какие-то стихи) Мур: — Только не думайте, что Ваши стихи остановят солнце!

(NB! Об Иисусе Навине — не знает.)

* * *

Мур — 14-го февраля 1930 г.:

— А я ведь подымаюсь, когда неподвижно стою.

(Тихо, за супом)

* * *

Два вида религиозности:

Столпник — и хлыст.

Столпниц — нет.

Хлыстовки — все.

* * *

(NB! не стихи! Нечаянно — в столбец.)

(— Эта запись — явно по ассоциации с Муриным глубочайшим и нечаянным словом: — А я ведь подымаюсь — когда неподвижно стою. (1938 г.) Не нечаянным, а — физически-наблюдательным!)

* * *

В ответ на приглашение в гости — нашего доктора — на день рождения его девочки — «и мальчики будут, и девочки…»

— Спасибо! Я девок-то — не очень люблю!

(Девок никогда не слышал, словоизобретение — из чистой ненависти, чтобы не сказать девочка (ласкательное).)

* * *

— Я возьму сучок и буду сучком пилить по дереву.

(Сучок — смычок. Представление о скрипке.)

* * *

Письмо Мура

Мёдон, 20-го февраля 1930 г.

Милый папа! Я Вас очень люблю, поджидаю давно. Хорошо живу, целый день наигрываюсь, только простуженный. Я был у зубного врача в гостях, много там веселых гостей было, едемте, дети, туда поскорей, я ел и играл. Мне понравился один мальчик, одетый в белое — в черные штаны и в белую куртку, большой, у него в кармане был свисток, я посвистел немножко.

Я с дядями разговаривал — о стихах, о машинах, о всем. Там скрипач был, играл на скрипке, а я не танцевал. Сейчас лежу я на Вашей кровати и играю, со мной на кровати Мамынта, Barnrn (Бараручка!) и Мумсик.

Милый папа, спасибо за подарки. До свиданья, па — а — па! (громко, во весь голос, с оборотом на окно) Люблю Вас. Меня Мура зовут.