Читаем Тетрадь вторая полностью

Марина Цветаева

ТЕТРАДЬ ВТОРАЯ

ЗАПИСИ ИЗ ЧЕРНОЙ ЧЕРНОВОЙ ТЕТРАДИ

ПРАГА  

(Приехала из Тшебова 17-го сент<ября> 1923 г.)

Строки:

Наспаться успеешь:

Смерть вечна и прочна!

* * *

Крестильным, нательным

Ляг на душу крестом!

* * *

Нательным, могильным

Ляг на душу | крестом!

      сердце |

* * *

Раз сладкие — пей их!

Была — и прошла!

Наспаться успеешь:

Смерть вечна и прочна!

Не жмурясь, не маясь,

[…]

Раз нужные — нá их:

(Все нужны, что свежи!)

* * *

Без клятв и без взяток, —

Счастию не до счетов!

Наш час с тобой краток:

В поле много цветов!

* * *

Наш час с тобой срочен:

В поле много могил!

* * *

Не так же ль восточный

Ветер — розу любил?

Наш час с тобой срочен:

В поле много могил!

* * *

...Виски твои лысы,

Крови скуден прибой!..

Шумят кипарисы

Над вчерашним тобой...

* * *

В море много гребцов!

(NB! угроза)

* * *

Небо, ты страшнее моря,

Оттого что в море тонут:

Дно есть

* * *

В прах затоптана,

Прахом — брезгую.

Выше! Вот оно,

Небо — Цезаря

Импе — ратора:

Так в груди моей

Страсти ратуют,

Старый Римлянин!

* * *

Речи тайные

Розы — к мрамору.

Дивно спаяны

Roma с Amor’ом...[1]

* * *

Всё — из мрамора

(NB! небо)

* * *

Нет ли ниши мне,

Старый римлянин?

* * *

С колоннадами,

Легионами...

* * *

Крик станций окончен 24-го сент<ября>

* * *

Прав кто-то из нас

Сказавши: Любовь — живодерня![2]

(NB! Кто-то из нас — я. Пометка 1932 г.)

* * *

Почем покупал —

Не важно, а вот: почем продал?

(не вошедшее в «Живодерню»)

* * *

Поезд подан,

Кто-то продан

* * *

NB! Лета: река без отражений.

* * *

Стол: простор. Стол: престол.

* * *

Варианты Пражского Рыцаря:

От счастливых

Лиц, забывших | — всё —

     заспавших |

Рыцарь, в ивах

Прячущий лицо...

* * *

В смертной смете |

В тот              |

Час — живи века! —

Станет Летой —

Каждая река.

* * *

(...мстить мостами:)

Тем кто   —

            —

Нас поставил |

      оставил |

На таком мосту

* * *

Вот тебе и мост!

* * *

(Перекличка с: Вот тебе и месть!)

* * *

Мост к любимым:

Есть и мост

От

* * *

Слаще крошек

Хлебных — пища есть!

Бросил — брошусь:

Вот тебе и месть!

* * *

Урну                Эту урну

Охраняй от рук,

Караульный

На мосту разлук!

* * *

Лучше | крошек

Слаще |

Рыбам — пища есть:

* * *

По набережным, где седые деревья,

По следу Офелий... (Она ожерелья

Сняла: не наряженной же умирать!)

Но всё же

(Раз смертного ложа — неможней

Нам быть нежеланной!

Раз это несносно

И в смерти, в которой

Предвечные горы мы сносим... —)

Она все немногие вёсны

Сплела — проплывать

Невестою — и венценосной.

* * *

28-го сент<ября> 1923 г.

* * *

Крови оборот быстр.

* * *

Метельщицы подметают листья...

* * *

...Мести: дорога пуста!

Мосты: пустые места.

* * *

Уровень воды.

Уровень беды.

* * *

ОКТЯБРЬ 1923 г.

Темнейшее из ночных

Мест: мост[3]


(4-го Окт<ября> 1923 г.)

* * *

...Туда в веселящий газ

Глаз, газа, крашенных язв.

За стойку, где всё — за нас!

На койку, где все — до нас...

* * *

— Бархатных нор

Ночных — блаже вода!

* * *

В бессмертье — что час — то поезд![4]


(6-го Окт<ября>)

* * *

Варианты:


Чем рвать, гнать, распинать, клясть

Поэта — когда же вспомните,

Что: ад,        , третий класс — страсть!

Но не — дамская комната!

* * *

А потом, на площадке, в сплошную тишь

Окунувшись:

      — на чей-нибудь окрик: Чего стоишь?

Улыбнуться: А так... звезды...

(NB! как у Данта)

* * *

Водосточная труба:

    точная судьба.

* * *

NB! Только легши на рельсы — уедешь. Еще: ты поедешь только тогда, когда по тебе поедут. Самые быстрые колеса, это те, которые по тебе едут. (Самый скорый поезд — это тот, который по тебе едет.)


       ...не:

Севши — уедешь, легши — уедешь!

* * *

Атлантики или страсти вам


(NB! A есть такое слово: Атлантика? Для меня оно несомненно. Извне усумнилась.)

(ИЗ ЧЕРНОЙ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ. Прага, Октябрь-ноябрь:)

(Герою Поэмы Горы и Конца:)[5]


...


Нам дано прожить вместе целый кусок жизни. Проживем же его возможно лучше, возможно дружнее.


Для этого мне нужно Ваше и свое доверие. Будем союзниками. Союзничество (вопреки всему и через всех!) уничтожает ревность.


Это начало человечности, необходимой в любви. «Не на всю жизнь». — Да, но что на всю жизнь?! (Раз жизнь сама «не на всю жизнь» — и слава Богу!) Это мое вечное желание добра к Вам говорит. Не будьте злым, не мучьте.

* * *

(Древняя тщета[6])


Вариант:


...Разве выступаем — из одежд?

Этого — хотим?

      — Нет, много больше!

* * *

Связать: швейное и кисейное

* * *

NB! Свежевать


(любовь)

* * *

Брак, где оба хороши — доблестное, добровольное и обоюдное мучение (-чительство).

* * *

(Под занавесом дождя[7])


Варианты:


...То демоны очага

В разверстом плаще Эринний

* * *

То демоны очага

В разверстом плаще Эринний

Торопятся: верность, страх

            ...

— То Завтра на всех парах

Проносится вдоль перрона

* * *

...волны атлантской

Раскатами... Под ногой

Подножка или пространство?

* * *

1-го мая 1925 г.


— 15-го октября 1923 г.


————————————— 51/2


1 г. 71/2 мес. (— ?)


<Справа, поперек страницы:> смысл вычисления утрачен (1932 г.)

* * *

Торопишься ехать — ложись на рельсы!

     колесами те быстрей,

Что...

* * *

В Бессмертье прямая дорога! Нету

Прямее!           —

Которые          , как

             по твоей груди

* * *

В Бессмертье прямая дорога: рельсы!

* * *

тихими подошвами

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии Сводные тетради

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии