The Beginning of the End (СИ)

- Послушайте… Послушай, - сказала она, решившись перенять свойский тон хозяйки. В конце концов, они были теперь невестками. - Я у вас сегодня, когда разбирала вещи, обнаружила, что моя кошка пропала.

У Меилы, расслабленно сидевшей в кресле, приподнялись брови.

- Да?..

- Да, - горячо сказала англичанка. - Я сперва думала, что это может быть Фэй… Ты не боишься, что кто-нибудь воспользуется этой магией?

Меила на несколько мгновений напряглась; потом решительно качнула головой.

- Это не Фэй. У моей девочки достаточно мозгов… и она видела достаточно необычного в своем настоящем, чтобы экспериментировать с древним прошлым, - усмехнулась египтянка.

Все же, когда Роза принесла на подносе еду, хозяйка велела ей заглянуть к дочери и проверить, чем та занята.

- Она читает, мисс, - доложила служанка, которая вернулась слегка запыхавшись. - А… разве что-нибудь случилось?

Меила перевела взгляд на Беллу, и та поняла намек.

- Случилось. Украли мою магическую статуэтку, о которой я сегодня рассказывала, - ответила Белла, глядя на горничную в упор.

Роза побледнела. А потом, когда обе женщины уже приготовились к тому, что она может признать свою вину, - пусть даже действовала из лучших побуждений, - горничная сказала:

- Ее… Ее не украли, мисс Белла. Она осталась там, где была, с вашего позволения… Это была моя кошка, я теперь знаю!

Тут побледнела и Меила. Она и ее служанка неотрывно смотрели друг на друга.

- Как же я сразу не поняла! - воскликнула египтянка.

Белла сжала руки на коленях. Она чувствовала, что сейчас сойдет с ума.

- Что вы обе имеете в виду?..

- Моя служанка была служанкой Анк-су-намун, моего прошлого воплощения… Ее звали Хенут, - ответила Меила. - Роза Дженсон - новое воплощение Хенут, как мы с нею считаем.

Белла смотрела на нее и горничную остановившимися глазами.

- Новое воплощение? Это по теории Платона? - наконец спросила она, смутно припомнив уроки античной философии в колледже.

- Отчасти, - согласилась египтянка. - Но все это гораздо сложнее, чем мог представить себе Платон, и даже индусы. Эвелин О’Коннелл тоже принадлежит к нашему общему прошлому… мы как ягоды одной грозди, поэтому мы все сейчас снова живем в одно время, - усмехнулась она.

- Господи, - пробормотала Белла.

Только этого ей и не хватало. “Как хорошо, что бедный папа не знает всех этих мистических построений”, - подумала она.

Белла вдруг дернулась в своем кресле, точно от удара током.

- Нужно позвонить папе и маме! Срочно! Как же я забыла!..

Роза уже ушла. А Меила простерла руку, успокаивая гостью.

- Никакой срочности, ведь они тебя похоронили. И нельзя их пугать. У мистера Линдсея давно пошаливает сердце.

Белла прикрыла лицо ладонью. Голова у нее шла кругом…

- Но ведь нужно их как-то уведомить!

- Я сама позвоню в Лондон, - мягко и убедительно ответила Меила. - И скажу то, что можно сказать.

Синухет вскоре после завтрака уединился в гостиной с братом - им нужно было столько друг другу сказать. Но разговор не клеился. Синухет против воли чувствовал страх и отчуждение, глядя на Имхотепа, покойно расположившегося в кресле напротив него. Казалось, жрец ждет, пока Синухет первым поделится впечатлениями от нового мира… и преображенного брата.

Наконец Синухет сказал, дрогнувшим голосом:

- Я сейчас опять думал о тех, кого оставил позади… Кого мы оба оставили и кто уже многие хенти мертв… Я знаю от Небет-Нун, что теперь люди живут гораздо дольше и учатся гораздо больше, чем люди Та-Кемет. Почему боги были так несправедливы ко всем, кроме нас, кто попал в это время?

- Несправедливы? - мягко переспросил низложенный жрец Осириса.

И тут же Синухет подумал о том, через что прошел его брат.

- А зачем им было жить долго и много знать? - совершенно неожиданно спросил Имхотеп.

- Как зачем?.. - воскликнул Синухет.

- Чрезмерное знание может умножить страдания, - ответил Имхотеп. - В жизни низших в Та-Кемет было много страданий, и она была полна тяжким трудом, от которого не существовало освобождения. Никакого, кроме смерти. Высшим были доступны наслаждения, которые тоже повторялись; до притупления чувств. Так зачем же продлевать такую жизнь?

- Ты говоришь так… будто все они, наши близкие и те, кто работал на нас, получат другую жизнь, - вырвалось у Синухета почти с отвращением. - Или будто они недостойны лучшего!

- Кто достоин - следует говорить иначе, - хладнокровно поправил Имхотеп. - Кто готов к лучшему и способен его воспринять - это вернее.

Он прервался.

- Возможно, некоторые получат другую жизнь в новом теле. Но это необязательно для обогащения опыта души. Можно существовать, питаясь чувствами живущих… и многие так делают.

Синухет быстро осмотрелся, точно ожидал увидеть у себя за плечом чью-то тень. Имхотеп, наблюдая за братом, удовлетворенно улыбался.

- И в твоем доме есть такие?.. - спросил Синухет.

- Разумеется, - сказал жрец.

А потом прибавил, склонившись к брату:

- Я знаю, о чем ты сейчас спросишь меня. Почему мир так жесток, если боги справедливы… или Бог, в которого верят люди этого времени.

Синухет кивнул.

- Так почему?