The Мечты. О любви

Если Ярославцев и предполагал получить ответы на мучавшие его вопросы, то он в который раз просчитался. Как и тогда, когда выворачивал себя наизнанку перед Богданом в «Неонуаре», когда думал, что Барбадос и машины — это смысл жизни, а не просто доступная опция, когда даже в самом страшном кошмаре не смог бы представить, что пацан, которому подфартило родиться с золотой ложкой во рту, мечтает о кофе у маяка с одной-единственной девчонкой, а не о том, как поскорее затащить ее в постель.

Моджеевский чуть скривил губы, развернулся на каблуках сшитых на заказ ботинок и успел сделать пару шагов, прежде чем услышал за спиной все тот же голос Яра, только теперь суетливый, взволнованный, даже какой-то жалкий:

— Я дам развод и подпишу отказ от пацана. Но взамен я хочу «Солнечный-1». В собственность.

Богдан остановился и повернулся к нему.

— Завтра в 10–30 у тебя будут мой адвокат и нотариус.

Дверь негромко стукнула. В приемной снова зажужжало оживление. Яр рухнул обратно в кресло, вот только аппетита уже реально не стало. Кусок в горло не лез. И вряд ли полезет и завтра, после 10–30. Потому что иногда даже получив желаемое — победившим себя не чувствуешь.

Иногда вообще не нужны победы. Достаточно просто выйти на улицу и втянуть носом весну, чувствуя, как ею заполняются легкие. Как она проникает в крошечные воздушные пузыречки, а оттуда поступает в кровь. Как в обмен на весну сосуды отдают углекислый газ. А та продолжает насыщать собой организм, давая силы делать каждый следующий шаг. И так жадно дышится, так славно, как если представить, что весна и свобода — это одно и то же. А любая цель — даже самая крохотная — должна иметь что-то общее с любовью, но никак не с ненавистью, завистью, желчностью или злобой.

Богдан в тот день еще успел вернуться на работу и связаться вновь с Марком Леонидовичем, дав ему задание до утра подготовить документы для развода и оформления отказа Ярославцева от Андрея. А после вызвал к себе Риту, чтобы с ней обсудить передачу прав собственности на телеканал Ярославцеву Дмитрию Эдуардовичу в кратчайшие сроки. Переложив это на ее хрупкие, но несгибаемые плечи и обнаружив, что в кабинете, пусть и с видом на старый маяк, определенно недостаток весны, отчего у него уже начинает проявляться некоторая гипоксия, да и просто жрать охота, Моджеевский плюнул на все и поехал домой, зная, что Юлька пока еще на работе и что оттуда ее заберет шофер и доставит куда она ни попросит. Савелий вернул ей охрану, и она больше не гнушалась пользоваться ее услугами после случая с мелким и бабочкой.

Полоска моря на горизонте, пока ехал, посверкивала под заходящими лучами солнца, тоже напоминая о том, что уже и правда совсем тепло. И небо над головой было оранжево-весенним в мелкую черную точку от множества птиц. Как апельсин в тесном магазинчике в их дачном массиве, куда его приучила заходить Юлька — за цитрусами. И все это к счастью.

Позже, дома, вывалив в какую-то вазу пакет с фруктами и выпечку на стол, Моджеевский с некоторым удовлетворением обнаружил на плите вполне себе готовый ужин — значит, что-то доставили от Лены Михалны. Но сам все же сунулся в холодильник, где в кастрюльке остались вчерашние котлеты. Холодные. С тонким слоем застывшего жира на корочке. Умять с батоном и помидором, как в детстве, пока никто не видит. Супер.

Юлька приехала еще через час, когда следы несанкционированного перекуса были уже устранены. Впустила в дом игривым львенком Андрюху, который тут же умчался в гостиную, где его ждал здоровенный конструктор для самых маленьких, наполовину собранный за несколько вечеров накануне. А потом Юля, стащив с себя пиджак и шарф, ткнулась прохладным носом Богдану в губы и весело проговорила:

— Мне нужна твоя помощь. Срочно.

— Насколько срочно? — усмехнулся он, обнимая ее за талию и привлекая к себе. Она скорчила хитроватую мордашку, чуть сощурившись, и вкрадчиво проговорила:

— С учетом твоей занятости — почти критически. Я машину себе присмотрела, но хочу, чтобы мужчина глянул. Если не получится, папу попрошу. У нее пробег небольшой, как новенькая! И отдают за бесценок, считай.

— А потом мы будем ее регулярно чинить? — не менее хитро поинтересовался Богдан.

— Эта женщина, — Юлька гордо ткнула в себя пальцем, — в студенческие годы ездила на Таврии и в состоянии разобраться с ремонтом! Но с мужчиной машину смотреть — солиднее как-то.

— Очень хочется ездить на Таврии — давай купим Таврию, — пожал плечами Бодя, — но в салоне.

— На Таврии — не хочется, — рассмеялась она. — Но мне нужна машина, за которую я сама могу заплатить.

— Нашла проблему! Откроем тебе счет, и будешь с него платить. Сама.

— Моджеевский! Я вообще-то зарабатываю! — шутливо возмутилась Юлька.

— Ну и продолжай себе зарабатывать, кто ж против? Даже сама можешь ездить на любой таратайке, это твое личное дело. А вот моего сына будешь возить на нормальной машине со всеми средствами пассивной безопасности, и чтобы я точно был уверен, что она не битая.