TIA*-2. *This is Africa

Официантка, явно индийских кровей, быстро убрала со стола пустые сковороду и бутылку. Индийцев в Дурбане очень много, каждый пятый житель, наверное. Англичане их, в своё время, завозили для работы на плантациях, ибо зулусов убедить там трудиться не получилось. Вообще, трудиться – это не про зулусов, им бы повоевать и пограбить. До прихода белых они здесь нагибали все местные племена отсюда и аж до Зимбабве, вырезая на захваченных землях всех мужчин поголовно, от младенцев до стариков, и уводя симпатичных женщин (несимпатичных и слишком молодых/старых тоже убивали). Что забавно, нынешнее поколение политкорректных историков и в этом усмотрели вину белых. Мол, португальцы научили зулусов выращивать кукурузу, поэтому зулусы перестали массово дохнуть от голода и начали воевать с соседями. Проклятые белые, ага, везде они виноваты.

Так вот, про индусов в Дурбане. Англичане их нанимали в Индии по длительным контрактам, 5—10 лет. Разумеется, отработав положенное, индусы вовсе не стремились ехать обратно в адскую нищету, из которой им так удачно привалило вырваться, и оставались на прекрасной южноафриканской земле, выписывая сюда семьи. Тем более, если дома они стояли на нижней ступеньке социальной лестницы, то здесь – на средней, ибо нижняя была занята неграми. Если кто не в курсе – индийский моральный авторитет и большой поклонник теории ненасильственного сопротивления английским колонизаторам Махатма Ганди прожил в Южной Африке больше двадцати лет, работая адвокатом. В 1906 году, во время подавления очередного зулусского мятежа, великий гуманист активно убеждал соплеменников идти добровольцами в английские войска, дабы на деле доказать англичанам полезность индийцев и необходимость подъёма их социального статуса.

– Ваш кофе, сэр!

– Спасибо.

Впрочем, я отвлёкся. Ладно, что дальше-то делать? Мм… Да всё как и собирался, не вижу необходимости менять планы. У меня оплачен номер в «Хилтоне» до утра четверга, плюс завтра и послезавтра занятия сёрфингом. В четверг лечу обратно в Кейп, получаю паспорт, и в понедельник лечу в Мбужи-Майи. Не напрямую, увы, а с пересадками в Йобурге и Пуэнт-Нуаре.

Нет, а вот тут стоит подумать. По какому паспорту лететь, российскому или юаровскому? Могут меня по паспорту отследить? Мм… Наверное, да. Офис South African Airways в Москве есть (как раз возле Соборной мечети, хе-хе), а информационная сеть одна на весь мир, как я понимаю. Взять сотрудника за жабры, или денег дать, и всё можно узнать. Или это я уже чересчур в паранойю ударился? Хрен его знает. Авиакомпаний на свете много, не думаю, что они начнут ко всем искать подходы, чтоб меня отследить. К тому же, у меня в новом паспорте одна буква в имени отличается от английского написания в старом, и две в фамилии. Специально попросил.

Пожалуй, всё-таки имеет смысл вылететь из ЮАР по российскому паспорту. Тогда, если вдруг когда-нибудь придёт официальный запрос, юаровцы с полным на то основанием официально ответят – «Выехал за пределы страны и не возвращался». Никто не будет тщательно проверять, и, уж тем более, отвечать, что «попросил политического убежища и стал гражданином». Не та здесь у РФ репутация. Точно, вылечу по старому паспорту, вернусь по новому. На границе, правда, спросят, почему штампика о выезде нет, ну да это вопрос решаемый. Хоть и говорят, что «Южная Африка – это не Африка», но верно это лишь отчасти. TIA и здесь работает, до определённого предела просто.

***

ДРК, провинция Касайи-Ориенталь,

Мбу́жи-Ма́йи, район Виль-Миба.

Кыся, до этого пару минут деликатно трогавшая меня лапой за ногу, отчаялась обратить на себя внимание и запрыгнула на колени. Немного потопталась, устраиваясь поудобнее, и, протиснув голову под моими руками, с интересом понюхала разложенные на тяжёлой полированной столешнице камни.

– Ну, и чего? Ты такое не ешь, радость моя.

Некрупная серая кошка выслушала моё мнение с несомненным интересом, после чего попыталась лапой подтянуть один из камней к себе поближе.

– Не, Кысь, так дело не пойдёт. Ты поиграешься, а мне потом его по всему дому искать? Блин, не трогай, тебе говорю!

Ладно, отдохнуть надо. Переворачиваю Кысю на спину и прижимаю к себе одной рукой, другой убираю камни в сейф. Животинка поначалу вырывается, но, поняв, что ей сейчас будут чухать пузико, расслабляется.

– Вот… Хорошая девочка… Не будешь безобразничать?

Кошка ответила мурчанием, означающим, видимо, что-то вроде «вообще буду, но прямо сейчас – нет». И, секундой позже, внезапно слегка тяпнула меня за палец. Врунишка.

– И чего ты кусаешься? А?

Что-то она в проказливом настроении. Уши прижаты, зрачки расширены. Обхватили руку передними лапами и укусила ещё, уже сильнее, затем пару раз шкрябнула задними лапами.

– Ну и иди, раз ты так!

Оказавшись на полу, Кыся попыталась тяпнуть меня за ногу, получила за это по ушам и, возмущённо мявкнув, галопом выскочила из комнаты. Молодая ещё, игривая.

– Девочки!

– Месье?

Голос ответил со стороны кухни, но чей именно, Бэти или Мари, я не понял.