Tiananmen Square

Это было время голода, гражданских войн и частой смены правительств. Городская элита и сельские помещики продолжали жить, как и прежде, а сельские китайцы были фактически крепостными. Нищета и социальное бедствие были видны повсюду. Как и другие представители его поколения, Дэн перенес эти образы в 1920 году, когда отправился во Францию по программе рабочего обучения. Европа находилась в муках политических преобразований. Распад четырех империй в 1918 году вызвал ожесточенную политическую борьбу между консервативными правыми и все более воинственными левыми, основу которых составлял организованный труд. Дэн побывал на нескольких работах и стал свидетелем того, с каким пренебрежением европейцы относились к китайцам. Впоследствии Дэн говорил: "Горечь жизни и унизительное обращение со стороны бригадиров или капиталистических бегущих собак оказали на меня глубокое влияние". Биограф Дэнга, Эзра Фогель, пишет, что с этого момента личность Дэнга была неотделима от национальных усилий по избавлению Китая от пережитого унижения. В 1924 году он перешел из Социалистической лиги молодежи в европейское отделение недавно созданной Коммунистической партии Китая, известной как Коммунистическая партия Китая, где его исключительные организаторские способности вскоре вышли на первый план. Его пребывание во Франции было важно и по другой причине - он познакомился с Чжоу Эньлаем. Вместе им суждено было направить Китай в русло исторических преобразований к концу двадцатого века.

Дэн недолго пробыл в Советской России, после чего включился в гражданскую войну против китайских националистов под предводительством генералиссимуса Чан Кайши. Только в 1927 году он сменил свое имя на Дэн Сяопин. В 1935 году он присоединился к Мао Цзэдуну во время его "Долгого марша" - фактически тактического отступления - на базу в Яньань, и в течение следующих четырнадцати лет, с 1936 по 1949 год, он стал политическим комиссаром 129-й дивизии Восьмой армии, сражаясь сначала против японцев, а затем против Чан Кайши. Его напарником был одноглазый генерал Лю Бочэн, и вместе они командовали так называемой армией Лю-Дэна. Именно в эти годы Дэн организовал массовую мобилизацию и заслужил уважение Народно-освободительной армии. В дальнейшей жизни военные качества Дэна должны были спасти и его жизнь, и его наследие.

Именно в военные годы Дэн познакомился с двумя другими игроками, которые сыграют важную роль в инциденте на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Одним из них был Чжао Цзыян, который впервые встретился с Дэнгом в 1938 году, когда тот был партийным функционером в регионе Хэбэй-Шаньдун-Хэнань в центральном Китае. Другой - Ху Яобан, служивший политическим комиссаром в провинции Сычуань в составе армии Лю-Дэна.

Когда их революция увенчалась успехом, было вполне естественно, что Дэн, близкий к Мао Цзэдуну и Чжоу Эньлаю, которые теперь были признанными лицами нового коммунистического государства, вошел в национальную политику. К 1956 году Дэн стал генеральным секретарем ЦК и членом политбюро. Ему было всего сорок два года, и он занимал четвертое место в коммунистическом пантеоне после Мао, Лю Шаоци и Чжоу. Было видно, что Мао с самого начала разглядел потенциал Дэнга. Дэн подчинялся Мао, даже если у него были сомнения в некоторых экономических идеях председателя. Когда в 1958 году Мао заставил Китай совершить "большой скачок вперед", Дэн никогда открыто не ставил это под сомнение, хотя о его противоречивых взглядах было известно. В вопросах политики коммунистическая партия, лицом которой был Мао, стояла превыше всего. Его верность принципу верховенства партии проявилась во время жестокой кампании Мао против маршала Пэн Дэхуая, уважаемого генерала и министра обороны Китая, который критиковал политику Мао "Великого скачка вперед". После того как Мао обрушился на Пэна на Лушаньской конференции в августе 1959 года и сместил его с партийных и государственных постов, Дэн хранил примечательное молчание (он удобно отсутствовал в Лушане). Такое молчание впоследствии дорого обошлось Дэнгу и стало смертельно опасным для нескольких других высших китайских руководителей, когда в 1966 году во время Культурной революции пришла их очередь столкнуться с гневом Мао, но для Дэнга партия была всем, и сомнения, которые он мог питать в отношении политической рассудительности Мао, возможно, были сублимированы в более масштабное коммунистическое дело.

Именно в первые годы пребывания у власти Дэн изложил свои основные экономические идеи и политические убеждения. Тем, кто выражает удивление по поводу политики экономических реформ и открытости, проводимой Дэнгом после 1978 года, и безжалостного подавления инакомыслия в политических интересах партии после 1989 года, не нужно заглядывать дальше двух главных речей, которые он произнес в 1962 году.