Тяжелые дни

            «Что Вы ни давайте, все равно г. г. Чхеидзе и Керенские будут недовольны и не перестанут возбуждать общественное раздражение разными посулами».

С. Д. Сазонов:

            «Какое нам дело до желаний и понятий всех этих ничтожных Керенских, Чхаидзе и других революционеров. Не о них мы заботимся, а о России, которую толкают в объятия этих господ».

            На этом моя запись прерывается. Видно не хватило сил, так как почерк последних строк все более неровный и трудно разбираемый (Всеподданнейшее письмо было послано за подписью всех Членов Со­вета, кроме А. А. Хвостова и, если не ошибаюсь, кн. В. Н. Шаховского; Военный и Морской Министры, хотя и не расписались в виду того, что их положение воинских чинов не позволяло им участвовать в коллективных выступлениях, довели до сведения Его Величества о полном своем согласии с изло­женными в письме соображениями. Документ этот не был предъявлен И. Л. Горемыкину и помимо него вручен Государю. Мне лично не пришлось видеть письма или его копии и содержание его мне неизвестно.).

{98}     В конце вернулись к Московской телеграмме и поручили А. Д. Самарину составить проект ответа. Набросанный им тут же, во время дальнейшей беседы, проект был одобрен Советом Министров и затем подписан Государем Императором. Редакция его сохранилась у меня в вырезке из «Правительственного Вестника», в котором напечатано следующее: «На телеграмму московского городского головы с известными постановлениями думы городской го­лова имел счастие получить от Государя Императора следующий ответ —

            «Сердечно благодарю Московскую городскую думу за единодушно выраженные  верноподданнические чувства. Особенно ценю их в настоящие трудные для нашей родины дни. Верю в их искренность и вполне разделяю мысль, что теперь, когда все силы должны быть направлены к одной цели — одолению врага, особенно необходимо единение Царя и Его Правительства с народом».

{99}     

Перед закрытием заседания, конец которого был посвящен рассмотрению текущих вопросов, ныне утративших общий интерес, И. Л. Горемыкин предупредил, что в ближайшие дни образующимся среди Членов Государственного Совета и Государственной Думы блоком будет сообщена Совету Министров и, согласно Высочайшему повелению, подлежит обсуждению про­грамма этого объединения.

            В заседании 21 августа, кроме С. В. Рухлова, не присутствовал А. В. Кривошеин.

ЗАСЕДАНИЕ 24 АВГУСТА 1915 ГОДА.

 

А. А. Поливанов:

            «Мною получено из Ставки Сообщение, что Главнокомандующий южным фронтом настаивает на осуществлении эвакуации Киева. Мотив тот, что его армии слишком малочисленны для противодействия неприятелю с его огромным преимуществом в артиллерии и снабжении и с подъемом духа на почве повсеместных успехов. Кроме того, генерал - адъютант Иванов находит, что для подготовки дальнейшей борьбы необходимо расширить тыл, освободив его от лишних элементов. Все эти соображения поддерживаются Ставкою».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «Т. е. от нас требуют нового переселения народов. Все притыловые местности переполнены бежен­цами. Псков, Смоленск, Минск, Чернигов, Полтава, не говоря уже об уездных городах и местечках, все это забито до чрезвычайности. Значит, для удобства отступающих перед воодушевленным неприятелем генералов, на­до всю эту людскую волну, всю эту голодную и озлобленную саранчу, все-таки кое как уже успевшую осесть, срывать с места и гнать во внутренние губернии. Вот тут и извольте быть Министром Внутренних Дел, поддерживать порядок и общественное спокойствие. Государь на фронте и первое последствие — оставление Матери русских городов. Хорошее это произведет впечатление. Я категорически протестую против осуществления планов генерала Иванова. Лучше погибнуть в последнем бою, чем самим подписывать смертный приговор России».

А. А. Поливанов:

            «По существу вполне согласен с князем Щербатовым. Но, возвращаясь к Киеву, должен сказать, что я весьма опасался бы оставлять этот вопрос всецело в руках тыла армии. Надо создать специальную компетентную и авторитетную коллегию, которой и по­ручить все дело подготовки Киевской эвакуации. В ней главная роль должна принадлежать представителям ведомств».

А. В. Кривошеин:

            «Как всегда при столкновении с идущими с фронта проектами, испытываю и в данном случае величайшее смущение. То один генерал придумает, то другой, то третий, но общей идеи не видно. Не планомерная работа перед лицом надвигающегося врага, а какое то случайное приспособление к обстоятельствам. Мы действуем не как испытанные несчастьями люди, а вслепую.

            Страшно за оте­чество. Надо же, наконец, решить план ведения войны, выработанный при участии и совокупными силами военноначальников. Надо умолить Его Импе­раторское Величество пойти на эту элементарную меру, на созыв военного совета, о котором в течение 13 месяцев не подумали или не желали подумать. Неужели же в Ставке и сейчас об этом не думают.