Тяжелый пепел

Старец и сам не смог бы объяснить, спроси его кто-нибудь, как он это делает. Возможно, обладая от природы необычайно острым слухом, он улавливал шелест листвы и поскрипывание стволов хвойных деревьев, слышал шорох тихо скребущихся о железные остовы машин и камни травинок. Развитое воображение живо рисовало эти предметы и то, как они располагались в пространстве, позволяя легко ориентироваться на местности. А может, это сама Зона ему помогла, подарив возможность видеть незрячими глазами.

Старик проходил уже сегодня этим маршрутом. Идя по своим делам, он заметил в просветах между деревьями Настю. Зная, кто она такая и кем приходится Колдуну, он помог ей найти дорогу к дому Болотного Лекаря, справедливо полагая, что она именно с этой целью отправилась в болота.

Скиталец не отличался альтруизмом еще в те времена, когда был обычным сталкером, а с тех пор, как он много лет назад стал одним из Хранителей Зоны, вообще забыл о существовании в природе такого редкого свойства человеческой натуры. Обладая помимо отличного слуха и воображения развитыми способностями к телепатии, он проследил за тем, чтобы женщина не сбилась с пути в быстро сгущающихся сумерках и не вляпалась по глупости в одну из в изобилии раскиданных по болотам аномалий только лишь потому, что в задуманной Хранителями операции ей отводилась важная роль.

Старец появился возле дома на болоте к шапочному разбору, когда совместными усилиями зомби и человека жилье удалось спасти от пожара. Он застал Лекаря устало сидящим на крыльце. Его лицо было перепачкано в саже, как и опущенные между колен слегка обожженные с тыльной стороны ладони.

Ночная темень то приближалась вплотную к дому, то отступала от него, когда большое пятно света ползало по крыльцу и стене, повторяя движения старого фонаря. Тот висел на кронштейне вкопанного неподалеку от дома деревянного столба и поскрипывал, слегка раскачиваясь при каждом дуновении пахнущего болотом ветерка.

Лекарь поднял голову, услышав быстрые шаги на ведущей к дому гравийной дорожке.

– А-а, это ты, – прошептал он и снова вперил взгляд в нижнюю ступеньку крыльца.

– Что случилось? – с тревогой в голосе спросил Скиталец, присаживаясь рядом с Лекарем. Он пристроил посох рядом с собой и, с видимым облегчением на морщинистом лице, вытянул вперед натруженные за день ноги.

– Говорят, ты помог Насте найти дорогу сюда, – вместо ответа сказал Лекарь.

Кустистые брови Скитальца удивленно изогнулись. Он повернулся к собеседнику, устремив на него невидящий взор.

– Кто говорит? Меня, что, Настя видела?

– Угу, – кивнул Лекарь.

– Плохо! Она не должна знать, что мы с тобой заодно. Ты для нее человек, некогда приютивший ее сына, и не более того. – Хрустя гравием под ногами, Скиталец встал с крыльца с необъяснимой для его возраста прытью. – Где она сейчас? В доме? Тогда я, пожалуй, пойду. Ей необязательно меня видеть.

– Там нет никого, кроме моих помощников. Думаю, Настю забрал с собой Купрум. Он приходил сюда вместе с пухлощеким сталкером и Ариной.

– Вот оно что. – Скиталец снова сел на крыльцо. – Ну и как он? Сильно изменился?

– Ты даже представить себе не можешь. Злой, жестокий. Он убил Грома, застрелил Мугабе. Ударил мать по лицу, да так сильно, что та сразу лишилась чувств. Меня швырнул на стол через всю комнату, а потом так стукнул кулаком по голове, что я тоже выключился.

– У-у, так вот откуда у тебя огромная шишка на лбу.

Лекарь покосился на соседа по крыльцу.

– Все никак не могу к твоим фокусам привыкнуть. Ты же слепой как крот. Чем ты, большеног тебя растопчи, видишь-то?

– Сердцем, – усмехнулся в седые усы старик. – Тебе не все ли равно, как я это делаю? Вижу – и хорошо. Я ж не спрашиваю, как ты определяешь, что надо лечить, только лишь взглянув на пациента, будь то мутант или человек. Зона всем дала тот или иной дар, когда выбрала нас ее Хранителями. Я всегда хотел докопаться до самой сути и получил возможность видеть без преград. Ты жаждал быть лучшим врачом в мире и стал им. По крайней мере, здесь равных тебе нет. Крапленый хотел стать непревзойденным стрелком и тоже добился цели. В Зоне нет такого оружия, из которого он не смог бы попасть в «яблочко» даже с предельной дистанции.

Какое-то время оба Хранителя сидели бок о бок, слушая звон комаров, далекое кваканье лягух на болоте и тихое размеренное шорканье, с каким зомби собирали оставшийся после тушения пожара песок. Вдруг Лекарь прижал к губам сложенные вместе ладони и покачал головой, громко шепча:

– Я до сих пор люблю Купрума, как сына, и не верю, что он мог сотворить такое.