Тяжелый пепел

– Только я могу их остановить. Убьешь меня, и мутанты раздерут здесь всех в клочья.

– А это мы ща проверим. – Утюг поднял пистолет на уровень глаз.

Купрум смотрел на плавающий в паре метров перед ним черный зрачок дула, не выказывая признаков беспокойства. Он и сам по себе любил риск, но сейчас вообще не испытывал страха, находясь под контролем альтер эго своего отца.

– Ну, чего медлишь? Стреляй! – прикрикнул он, делая шаг вперед.

– Э-э, Утюг, ты чего?! Не надо! – заорал бандит с вышки. – Они как с ума посходили, все сюда бегут!

Мутанты и в самом деле быстро приближались. Их рев и топот уже отчетливо слышались с этой стороны забора. До Бурбона, как и до всех здесь присутствующих, долетели приглушенные расстоянием глухие хлопки. Сопля со страху палил с другой вышки по мутантам, не соображая, что стрелять из дробовика на таком расстоянии – все равно что палить из пушки по воробьям: шума много, а толку ноль.

Утюг и Купрум, не моргая, смотрели в глаза друг другу. Бандит с яростной злобой во взгляде, а сталкер с холодным презрением то ли к грозящей ему гибели, то ли к номинальному вершителю его судьбы.

Первым не выдержал главарь. «Попробуй пойми, на что способен этот урод. Вдруг я его кокну, а это и в самом деле не поможет?» – подумал он, сердито выпуская воздух через ноздри, и опустил пистолет.

– Лан, раскрашенный, говори, че ты хошь?

– Честный поединок. Выбор оружия за мной.

Альтер эго ничего не стоило покончить с Утюгом, как с Какаду, или приказать ему задушить себя, как это чуть не сделал с собой Трюфель (тот уже встал на ноги, но все еще хрипел, кашлял и то и дело дотрагивался до шеи со следами багровых отпечатков на коже), но он не хотел этого делать по веской причине. Он не сомневался, что Лекарь уже озаботился стягиванием защитников к своему жилищу. Там наверняка будут и мутанты, и зомби, и сталкеры, а значит, ему тоже нужна своя армия.

С мутантами проблем не было. Живущий внутри Купрума симбионт мог генерировать волны аномального излучения вроде тех, что испускает мозг пси-мутанта. Управляя симбионтом, альтер эго подчинял себе тварей Зоны (именно так он отгонял чуявших добычу мутняков от дома путейца этой ночью, держал на расстоянии гнусей возле разрушенного моста и пригнал мутняков к депо) и внушал людям делать то, что ему было нужно в данный момент.

Самоубийство главаря на глазах у всех не решало его проблем. Только победа в честном поединке давала альтер эго возможность стать новым лидером банды и привлечь под свои знамена еще больше преступников, а также алчущих легких денег и не гнушающихся темных дел сталкеров. Вот поэтому он решил на время ослабить контроль над личностью Купрума, чтобы для бандитов все выглядело максимально правдоподобно. Правда, совсем уходить в тень альтер эго не стал. Он опасался, что поединок может пойти не так и потребуется его экстренное вмешательство. Например, парализовать руку главаря в решающий момент схватки или поменять направление смертельного удара.

– Всего-то? Ну оки-доки тада. Ты тока вели зверюшкам сбавить обороты и дай мне слово, что не призовешь их, пока мы не выясним, кто из нас сильнее. Лады?

– Лады, – кивнул Купрум. – Уже.

– Да иди ты?! – не поверил Утюг и крикнул охраннику: – Эй, Тухлый, че там твари делают?

– Так, это, остановились они, – проорал в ответ бандит с вышки. – Одни, вон, рядом с торчащими из склона горы железяками расселись. А те, что по тропе в обход кладбища техники бежали, разбрелись по сторонам. Некоторые в траве лежат, другие ходят чой-то в ней вынюхивают, но пока и те, и эти ведут себя спокойно.

Утюг посмотрел на сталкера, и тот расценил это как приглашение к действию.

– Я выбираю бой на ножах, – сказал он. – Пистолеты, кастеты, заточки и прочее оружие долой.

– Хорошо. Енот, дай свой ножик фраерку и сбегай за моим.

Бандит шагнул к Купруму, на ходу вынимая армейский клинок из ножен на поясе. Он вложил нож с пилой на обухе рукояткой в протянутую ладонь сталкера и побежал, смешно виляя задом, в депо.

Пока его не было, Утюг велел шайке отогнать пленников к навесу, чтобы им с Купрумом хватило места для поединка. Потом вложил «пустынный орел» в кобуру, отстегнул ее от бедра и кинул подковылявшему к нему Трюфелю. После снял с себя плащ, свернул его комом и швырнул помощнику в лицо.

Едва Трюфель с вещами вожака приблизился к открытым воротам в здание, из темноты ангара выскочил Енот с больше похожим на короткую саблю, чем на нож, тесаком в руках.

– Так нечестно! – воскликнул Купрум.

– Разве? – изобразил удивление Утюг, забирая тесак у подбежавшего к нему подельника. – Насколько я помню, ты выбрал бой на ножах. У нас обоих ножи, тебя че-то не устраивает, фраер?

– Да. Их размеры не соответствуют друг другу.