Тяжелый пепел

Индус снова пожал плечами, а я опять прислушался и даже приложил ладонь к уху.

– Ну, услышал что-нибудь? – с надеждой посмотрел на меня сталкер. Я помотал головой. – Наверное, послышалось, – вздохнул он и зашуршал травой под ногами.

Я догнал его и пошел с ним плечом к плечу, невольно прислушиваясь к долетающим отовсюду звукам. Спустя пять минут со стороны растущего по левую руку от нас лещинника донесся приглушенный расстоянием крик:

– Не трогай меня!

Сердце словно пронзило иглой: голос принадлежал Насте. Я рванул с места, как застоявшаяся лошадь.

– Постой! Куда ты?! – запоздало прикрикнул Индус и кинулся за мной вдогонку. Он нагнал меня неподалеку от усеянного коричневыми кругляшами орехов кустарника.

– Жить надоело? – сердито прошипел сталкер, схватив меня за плечо.

– Пусти! Там Настя в беде! – оттолкнул я его, но он снова цапнул меня. На этот раз за руку.

– Да погоди ты, торопыга хренов! С виду нормальный мужик, а ведешь себя как распоследняя «отмычка». Куда ты на рожон лезешь? – Индус поднял распрямленные ладони на уровень груди. Держа их параллельно земле, медленно опустил к поясу: – Дыши глубже. Счас все сделаем, успокойся.

Я посмотрел на него исподлобья и скривил такую физиономию, будто зараз пришлось съесть целый лимон:

– Слышь, ты, йог недоделанный, хорош мне мозги долбать. Пока ты тут дурью маешься, там с Настей нюхач знает что может произойти.

– Да ничего с ней не будет, – беспечно сказал Индус, но нарвался на мой подозрительный взгляд и поспешил добавить: – Мы с тобой не позволим этому случиться.

– Точно, – кивнул я и торопливо зашагал к кустам.

Сталкер замешкался на несколько секунд, переводя наладонник в беззвучный режим. Он нагнал меня за пару шагов до зарослей орешника, легонько дотронулся до моего плеча и жестом велел остановиться.

– Чего? – сердито прошептал я. Меня так и подмывало немедленно броситься на выручку Насте, и каждая заминка была некстати. Густая листва скрывала от нас происходящее по ту сторону кустарника, но звуки не знали преград. Я слышал сопровождающий похабные шуточки гогот, сдавленные женские стоны, больше похожие на невнятное мычание, и мое воображение рисовало картины одну ужаснее другой.

Вместо ответа Индус показал пальцем на экран прибора. Я бросил взгляд на отливающий глянцем дисплей. За обозначающей кустарник широкой извилистой полосой расположились семь точек. Две из них, желтая и красная, светились в непосредственной близи от крупного темно-зеленого пятнышка, по-видимому, какого-то дерева. Еще пять красных точек находились на разном удалении от них. Судя по данным встроенного в умный прибор датчика жизненных форм, один из бандитов грубо лапал Настю. Остальные подонки, сыпля скабрезными шуточками, наблюдали за его действиями, дожидаясь своей очереди.

– Этих я беру на себя, – прошептал Индус, показывая пальцем на три близко расположенных к нам точки. Первый из приговоренных им к смерти преступников стоял спиной к кустам, практически напротив нас, двое других находились по правую руку от него, образуя почти идеальную прямую.

Я ответил Индусу благодарным кивком. Он деликатно предоставил мне возможность поквитаться с обидчиком Насти и пришить двух других отморозков, что стояли по углам в основании воображаемого треугольника с вершиной из пристающего к моей жене мерзавца.

Сталкер показал мне большой палец: мол, не дрейфь, бродяга, все будет хорошо, низко пригнулся к земле и скрылся в кустах. Причем сделал это так, что ни одна веточка не шелохнулась, как будто он бесследно растворился в воздухе.

Невольно восхищаясь мастерством Индуса, я приготовил пистолет-пулемет к бою и двинулся в обход кустарника. Голоса бандитов звучали все громче. Стараясь не задевать ветки, я скрылся в зарослях орешника. Низко пригибаясь к земле, пробрался к узкому пятачку между косо торчащими из земли кривыми стволами. Здесь было достаточно места, чтобы лечь на живот, но я решил, будет лучше, если просто присяду на колено. Так хотя бы потрачу меньше времени на смену дислокации, если что-то пойдет не по плану.

Покрытые коричневой корой ветки лещины покачивались передо мной, образуя подобие полога. Прячась за густой листвой, как за ширмой, я взял бандита на мушку. Тот вовсю пользовался моментом и, прижимаясь всем телом к обнимающей дерево Насте, беззастенчиво лапал ее за грудь, то ли целуя в щеку, то ли кусая за ухо. С грязной тряпкой вместо кляпа во рту та лишь мычала и пыталась высвободиться, но ее руки были крепко связаны веревкой за бело-черным стволом высокой березы. Дружки подбадривали его свистом и пошлыми криками.

Стиснув зубы, я положил палец на спусковой крючок и тщательно прицелился. Как бы ни хотелось мне быстрее прикончить мерзавца, я не мог позволить себе роскошь поразить цель со второго или третьего раза. У меня был один-единственный шанс убить метким выстрелом в голову готового в скором времени надругаться над Настей бандита. Промах или ранение давали ему возможность пырнуть мою девочку ножом или пустить ей пулю в затылок из пистолета, пока я буду отстреливаться от его дружков.