Тяжёлая лира

В час утренний у Santa MargheritaЯ повстречал ее. Она стоялаНа мостике, спиной к перилам. ПальцыНа сером камне, точно лепестки,Легко лежали. Сжатые колениПод белым платьем проступали слабо…Она ждала. Кого? В шестнадцать летКто грезится прекрасной англичанкеВ Венеции? Не знаю — и не должноМне знать того. Не для пустых догадок

Ту девушку припомнил я сегодня.Она стояла, залитая солнцем,Но мягкие поля панамской шляпыКасались плеч приподнятых — и теньюПрохладною лицо покрыли. СинийИ чистый взор лился оттуда, словноТе воды свежие, что пробегаютПо каменному ложу горной речки,Певучие и быстрые… Тогда-тоУвидел я тот взор невыразимый,

Который нам, поэтам, сужденоУвидеть раз и после помнить вечно.На миг один является пред намиОн на земле, божественно вселяясьВ случайные лазурные глаза.Но плещут в нем те пламенные бури,Но вьются в нем те голубые вихри,Которые потом звучали мнеВ сиянье солнца, в плеске черных гондол,В летучей тени голубя и в красной

Струе вина.И поздним вечером, когда я шелК себе домой, о том же мне шепталиПевучие шаги венецианок,И собственный мой шаг казался звонче,Стремительней и легче. Ах, куда,Куда в тот миг мое вспорхнуло сердце,Когда тяжелый ключ с пружинным звономЯ повернул в замке? И отчего,Переступив порог сеней холодных,

Я в темноте у каменной цистерныСтоял так долго? Ощупью взбираясьПо лестнице, влюбленностью назвал яСвое волненье. Но теперь я знаю,Что крепкого вина в тот день вкусил я —И чувствовал еще в своих устахЕго минутный вкус. А вечный хмельПришел потом.13 мая 1918

Обезьяна