Тихий домик

— Может быть, это сдают нервы? — спросила Лидия. — Хорошо. Мы осмотрим трупы.

От спокойных, звучащих железом слов Лидии Зине стало страшно.

— Я б-боюсь… — призналась она. — Мне жутко видеть кровь…

— Как вам не стыдно! — крикнула на нее Лидия. — Идите за мной и утрите слезы. Сейчас не время для сантиментов!

Девушки пошли, склоняясь над трупами. Разошлись в разные стороны. А Тишков дал команду всему обозу немедленно отходить к лесу.

— Останусь только я с Павлом.

Лидия вернулась первой, отряхивая руки от пыли.

— Дайте закурить, — попросила она у Никиты Степановича.

— Ну, что? — спросил Тишков, скручивая цигарку.

Лидия сначала затянулась, затем сказала, махнув рукой.

— Все мертвы. Их расстреливали в упор. Живых не могло остаться…

— Это евреи?

— Не только. Русские, белорусы…

— Что же нет Зины? — беспокойно спросил Павел.

— Может быть, эта барышня упала в обморок, — язвительно заметила Лидия. — Пойди и посмотри, не принести ли ей воды?..

Но в это время они увидели Зину. Она вела за руки двоих ребятишек, лет по десяти. Измятые, худые, с черными лицами, с глазами, в которых замер ужас.

— Мальчики, дорогие мои, — прошептал Никита Степанович, поглаживая их по встрепанным волосам. — Где вы их нашли? — обратился он к Зине.

— Прятались под телами убитых…

— Как тебя зовут? — спросил Тишков одного.

— Коля…

— А тебя?

— Саша…

— Вы братья?

— Нет. Мы вместе сидели за партой… Мы из одной школы… — ответил Коля.

— И из одного класса, — добавил Саша.

— Что здесь произошло? — спросил Тишков.

— Что? — Коля был удивлен, как эти люди не знают этого. — Сначала нас бомбили…

— Да, — вставил Саша, — нас был целый эшелон школьников.

— Сначала бомбили, — продолжал Коля. — Потом приехали солдаты на мотоциклах. Стали сгонять детей, уводить… А в нашем вагоне взрослые стали стрелять в фашистов, мы не хотели сдаваться…

— Мы закидали гитлеровцев камнями! — вставил Саша.

— Тогда приехали еще фашисты на машинах. У них на рукаве были свастика, и череп, и кости… Они нас стали расстреливать из автоматов. И всех убили. Можно, я сяду? — попросил Коля.

— Садись, конечно, вот сюда, на тумбу, — ответил Тишков.

Едва мальчик сел, голова его склонилась к коленям. И он заснул.

Саша посмотрел на товарища и заплакал.

— Не плачь… — утешала его Зина. — Теперь мы не дадим тебя в обиду! Вы будете жить среди своих, среди друзей!

— Как же вы-то спаслись? — спросил Павел.

— А мы, как увидели, что фашисты убивают, залезли под убитых… Коля под дедушку с бабушкой, а я один ехал, я под наших учителей залез…

— Когда это было?

— Не знаю… Наверное, вчера…

— Вчера?

— Наверное, — Саша пожал плечами и глубоко зевнул. — Мне кажется… Я не помню…

— И все это время вы лежали под трупами!.. — выдохнул Павел.

Саша склонил голову на грудь, глаза его закрылись.

— Мы с Колькой боялись уснуть, чтобы не умереть…

Автоматная стрельба стала приближаться.

— Паша! Берем ребят на руки и бежим! — сказал Никита Степанович.

Павел поднял на руки Сашу, Колю взяли Тишков и Зина. Лидия бежала впереди, а взрослые с детьми сзади. Так и торопились они к лесу, где их дожидался замаскированный ветками обоз.

Вскоре телеги уже двигались по лесу, в объезд Городка.

* * *

Дорога лесная пропала, и пришлось ехать ощупью, по компасу. Сами не заметили, как оказались в болоте.

— Боюсь, что это то самое, Барсучено! — сказал Тишков Лене. — О нем наслышался — непроходимое, с трясинами людоедскими…

— Что же делать? — Лена сощурилась, думая. — Про Барсучено болото каждый наслышался…

— Решение может быть только одно: ребят снять с телег. А вперед пустить разведчиков…

Так и сделали. Но уже первый километр принес огорчения. Тяжело груженные телеги завязли. Лошади тоже не могли идти. Утомленные дети помогали взрослым переносить поклажу на твердую почву, вытаскивать телеги, лошадей. В упорстве и выдержке дети не уступали старшим.

Медленно, метр за метром, продвигались вперед. И чем дальше, тем труднее. Все чаще вязли в болоте телеги, лошади и люди. Дети устали до предела. Некоторые так устали, что сами уже были неспособны двигаться по вязкой почве. Их тоже переносили на руках.

— Эй, Сусанин! — сказала Лидия Тишкову. — Вы нас погубить задумали?

— А что? Вы знаете, как обойти эти болота?

— Назад идти надо.

— Куда же?

— Куда угодно, где есть дороги. Пусть даже гитлеровцы встретятся. Ведь мы не окажем им сопротивления. Мы все равно возвращаемся домой…

Тишков закурил. Положение было очень тяжелое. Дети изнемогали, а впереди непроходимое болото.

— На милость победителю? — спросил Никита Степанович у Виктора Ивановича.

Директор детдома не успел ответить, так как послышались возбужденные голоса разведчиков, и вскоре появились Павел и Зина, а с ними трое крестьян с охотничьими ружьями.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался Тишков с ними.

— День добрый, — разноголосо ответили крестьяне.

— Откуда вы будете?

— Из Шилина, — ответил рослый за всех. — Охота была малость посмотреть, не прет ли и к нам фашист…

— Так у вас еще не были фашисты?

— К нам им не так просто пройти, видите, — улыбнулся крестьянин и показал на завязшие в болоте телеги.