Тихий домик

— Вот что. Я не имею права больше брать только на себя командование и все решения. Соберем сейчас всех коммунистов и комсомольцев. Надо поговорить…

— Хорошо. Я всех соберу.

— Да. Немедленно.

Собрались на полянке, сидели в темноте, только светились иногда огоньки самокруток.

— Товарищи! Партийно-комсомольское собрание считаю открытым. На повестке — один вопрос. Как нам дальше быть? Какие принять меры для спасения детей. Виктор Иванович, вы хотите что-то сказать?

— Да. Положение, товарищи, у нас создалось трудное. Десять дней мы пытаемся пробиться к нашим… И все безрезультатно. Нужно отметить, что все воспитатели мужественно борются за спасение детей, преодолевают неимоверные трудности, терпят лишения… Мы забыли о себе, каждый думает только о ребятах… Теперь разрешите подвести некоторые итоги. Дети, несмотря на то что держались мужественно, героически даже, вконец устали. Прорваться за линию фронта не удалось. Мы возвращаемся домой. Некоторые считают, что лучше просто выйти на дорогу и сдаться в плен. Но есть другой вариант, который поддерживаем мы с Никитой Степановичем: возвращение в свой дом… и по возможности незаметно.

Виктор Иванович замолчал.

— Какие будут предложения? — спросил Тишков.

— А что предлагать? Все правильно, — сказал завхоз Федор Митрофанович. — Домой нам двигать надо. А дома, знаете, и стены помогают…

— Стены-то помогают, но нам надо искать какой-то действенной помощи… Несомненно, остались наши подпольные советские организации. Надо установить с ними связь. Для этого один из нас должен уйти к нашим. Уйти, чтобы сообщить, в какую беду мы попали. — Тишков замолчал, оглядывая присутствующих. — Ведь и в лесах остались люди, действуют подпольные комитеты партии… Называйте кандидатуру, кому мы доверим такое дело.

— Да-а, — протянул завхоз Федор Митрофанович. — Я бы предложил твоего сына Павла послать, да молод больно… Тут нужен человек спокойный, опытный… Такой, как Виктор Иванович…

— А что, если пошлем Виктора Ивановича? Лучшей кандидатуры и не придумаешь… — сказала Лена.

— Что скажете, Виктор Иванович? — обратился Тишков к директору.

— Ну что ж! Кому-то надо идти. И я могу идти; могу потому, что есть на кого оставить детей — это наш замечательный коллектив воспитателей. И особенно я могу положиться на вас, Никита Степанович. — Виктор Иванович вздохнул. — Уверяю, все, что в моих силах, сделаю, чтобы спасти детей. Постараюсь связаться с нашими…

— Хорошо. Мы, кажется, обо всем договорились. На этом собрание закроем. И, как только кончится осмотр детей, тронемся в путь…

* * *

Было совсем раннее утро, когда обоз двинулся в путь. Вышли из леса на дорогу. И хотя дорога была открытой, другого пути не было.

Не успели пройти километр, как утреннюю тишину прорезали гулкие раскаты авиационных моторов. Три фашистских самолета пролетели над обозом и пошли на разворот. Дети побежали к ближайшим кустам прятаться, взрослые тащили на руках больных ребят.

Самолеты летели теперь так низко, что, казалось, решили врезаться в обоз или сесть на дорогу. Дети прижались друг к другу. Все ждали, когда же раздастся холодная, стрекочущая очередь пулемета. Но выстрелов не было.

Самолеты пронеслись, все обволоклось гулом. И только когда подняли головы, увидели в воздухе множество листовок. Они кружились, опускались на дорогу. Вскоре дорога и поле вокруг были усыпаны белыми квадратиками.

А людям не верилось, что самолеты только это и сделали. Все ожидали их возвращения, но самолеты скрылись из виду.

Тишков замахал рукой, показывая, чтобы все спешили на телеги: надо скорее идти вперед и скрыться в лесу.

Он поднял одну листовку и прочел по-русски: «Местные жители, покинувшие свои села, должны вернуться домой. Кто будет прятаться в лесу, будет расстреливаться на месте».

— Виктор Иванович, прочтите… — Тишков протянул листовку директору. — Не уверены фашисты, ох и не надеются даже, что кто-то встретит их хлебом-солью! Знают, что и в тылу у себя спокойного сна им не будет. В леса уходят партизаны…

Виктор Иванович повеселел.

— Конечно! Наши советские люди будут действовать здесь, в глубоком тылу врага. Я разыщу их! Обязательно разыщу! Я проберусь через линию фронта…

— Куда это вы собрались, герои? — как всегда насмешливо спросила проходившая мимо Лидия.

— Ухожу на связь с нашими, Лидочка! — сказал Виктор Иванович. — Постараюсь перейти линию фронта. Может быть, уже орудуют где-то партизаны… Остались ведь какие-то подпольные наши, советские, организации. С кем-то будет возможность связаться. Я расскажу о детях, о каждом из вас. И о тебе, Лидочка, тоже…

Но договорить Виктору Ивановичу так и не пришлось. Спереди к обозу стремительно приближалась вынырнувшая из леса колонна мотоциклистов. Фашисты окружили обоз, выпустили несколько автоматных очередей для устрашения поверх голов людей. Солдаты были в касках, некоторые в зеленых с желтыми пятнами маскировочных халатах.

Воем было приказано слезть с подвод, стоять и не шевелиться. Но ребята были проворнее. И Моня успел залезть под матрацы. А солдаты этого не заметили.