Тихий герой

К сожалению, всё хорошее рано или поздно заканчивается. Тропка выбегает из леса и выходит к главным воротам школьной территории, упираясь в сигнальную сферу Хогвартса. Здесь мне приходится поворачивать назад и выходить на каменную дорогу вдоль озера — ту самую, по которой первого сентября проезжают из Хогсмида кареты со студентами.

Дорога закономерно завершается у входа в замок, но до него я не добегаю. Выбранный мною маршрут в это время суток безлюден, но вот у главного входа… Незачем дразнить обитателей Хогвартса непопулярным у магов занятием. За полкилометра до окончания маршрута, в удобных зарослях, я оборачиваюсь и завершаю пробежку «инспекционным» облётом замка.

Чувствую, скоро мне придётся искать маршрут подлиннее. Нынешние два километра пока что ещё нагружают меня целиком, но прогресс имеется, и скоро этой дистанции станет не хватать. Моя мечта — большой круг вокруг Чёрного озера, но… тратить столько времени ежедневно я себе пока что позволить не могу. Хотя сэр Годрик лишь презрительно скривился бы от такой лени и загнал меня на неделю «на лечебные грязи».

* * *

К завтраку я появился ровно в восемь. Сегодня четверг, у нас до обеда — только Травология, да ещё с поздним началом пары. Но месяц ускоренных курсов от Гринграсс приучил к дисциплине. Курсы успешно завершились, я с благодарностью вернул браслеты Дафне, однако осанку и манеры за столом не опускаю. Привык.

И не только я. Драко этот месячник хороших манер тоже пошёл на пользу. Насколько основательно этот парень взялся за ум — мне неведомо, но дешёвыми провокациями целыми днями напропалую он больше не занят. Имеются какие-то дела поважнее. Кстати, он тоже явился к завтраку в восемь.

— Гермиона, с тобой всё в порядке? Ты сегодня на себя не похожа.

Грэйнджер действительно выглядит сегодня необычно задумчивой. В разговоре не участвует, но и книгу не читает. Аккуратно орудует ножом и вилкой, осанку держит правильную. Насмотрелась на мои «занятия» и попросила «научить так держать спину». Когда классические застольные манеры входят в привычку и становятся естественными, это выглядит… красиво. И правильно. У нормальных людей возникает желание повторить и стать похожими.

— Да вот… сон не могу вспомнить. Сегодняшний.

Рядом сидит Парвати. У неё с манерами тоже всё в порядке, но моей заслуги в этом нет — с сёстрами Патил так с самого начала. Древний чистокровный род, пусть внешне и небогатый, но очень непростой. Как-то так получилось, что, когда Гермиона подружилась с девчонками, не она к ним, а Патил пересела ближе к «нашему» концу стола. Наверное, ей непросто находиться в шумной компании с Уизли в прямой видимости. Лаванда тоже часто приземляется именно здесь, хотя сейчас отсутствует: во-первых, потому что любит поспать подольше, а во-вторых, потому что Лаванда вообще не имеет постоянного места и садится там, где чует самые свежие новости.

— О! Сегодняшний сон забывать нельзя. Что там было, хотя бы в нескольких словах?

Парвати неболтлива. Она коммуникабельна и всегда поддержит интересный разговор, но от её беседы никогда не разболится голова.

А ещё — это, наверное, какое-то тайное восточное умение — Патил обладает даром разговорить собеседника. Интонацией, правильными вопросами, неспешным и ненавязчивым говором — я не знаю как, но, беседуя с ней, вы можете обнаружить себя рассказывающим ей то, чего никому рассказывать не планировали. Один-два раза ловил себя в подобной ситуации и теперь стараюсь быть начеку. Что характерно, встречая сопротивление, Парвати никогда не настаивает и отступает. Она не выпытывает — она помогает. В отличие от зубастой Браун.

Вот и сейчас: стоило опытной *беседнице* взяться за дело, и Гермиона «поплыла».

— Разговор там был. Очень важный.

— О ком?

— Обо мне.

Я пока не вмешиваюсь в диалог. Зачем, если он в надёжных руках? Но игнорировать перемены в настроении подруги не могу. Не сегодня. Пусть нас ждёт лишь копание в теплицах, однако спровоцировать можно и там. Так что к тихой беседе подруг прислушиваюсь внимательно. Они уже привыкли, что слух у меня хороший, и нет необходимости повышать голос, чтобы я услышал их через стол.

— Ничего, это нормально. Сны часто забываются, стоит на минуту оторвать голову от подушки.

Парвати мягко провоцирует, и Грэйнджер покупается.

— Ты не понимаешь! Я обычно ничего не забываю. Ну, то есть могу забыть про чайник на плите, но не про прочитанное в книге, если целенаправленно пытаюсь это вспомнить.

Я насторожился. Провалы в эйдетической памяти — плохой признак. Поднял глаза на Парвати и увидел в её глазах отсвет тех же подозрений, что пришли мне на ум.

— «А кто был твой собеседник?» — вступил я в разговор. — «Кто-то старший? Мужчина, женщина, старик?»

Парвати слегка поморщилась — видно, я как-то нарушил рисунок её беседы. Но ответ Грэйнджер оказался неожиданным.

— Нет. Мой ровесник, — она прекратила работать вилкой, пытаясь вспомнить хоть что-то. — Но более… осведомлённый. Выговаривал за что-то. Объяснял, в чём я неправа. И много интересного рассказывал. То, чего не прочтёшь в книгах.