Тихий холм

Внутри пахло чем-то кислым. Присмотревшись, я заметил, что на стенке нет кнопочной панели. Тем не менее, когда я вошёл в лифт, дверца тут же закрылась, словно механизмом управляла какая-то умная автоматика. Я услышал скрип натянувшегося троса над головой. Лифт тронулся с места, плавно спускаясь вниз. Я слышал рокот двигателя и чувствовал мерное покачивание, вызывающее приторную сладость в горле. Лифт нёс меня неизвестно куда. То есть... не совсем «неизвестно». Я-то знал, куда он меня привезёт. Туда, где суждено закончиться фильму, где обрывается плёнка.

В никуда.

Дверца открылась снова. Я увидел длинный тёмный коридор, который показался мне отдалённо знакомым. Паркет на полу... Эти обои на стенах... Синий прямоугольник окна далеко в конце коридора... Да, я всё это уже видел разок. И не где-нибудь, а в начальной школе Мидвич. С возвращением, дорогой друг.

«КАБИНЕТ ГЕОГРАФИИ», - прочитал я на двери единственного кабинета в коридоре. Кабинет был открыт, и из его сумрачных недр исходил холодный воздух. Заходите, мистер Мейсон. Спасибо, что не опоздали.

Внутри кабинет географии не изменился. Я увидел непроницаемо-чёрные окна и карту штатов в углу. Вот только все парты пропали - не иначе, пошли на списание. За исключением одной-единственной. Я, конечно, не мог быть ни в чём уверен, но полагал, что не сильно промахнусь, если скажу, что некогда за этой партой сидела и училась девочка по имени Алесса. Алесса Гиллеспи.

На лакированной поверхности парты лезвием ножика были накарябаны не очень дружелюбные надписи, сплетающиеся друг с другом:

Воришка... Иди домой... Ведьма...

Похоже, девочку не очень любили в классе. Как водится в таких случаях, не обошлось без предположений, что она ведьма. С такой-то мамашей...

Я вновь услышал молящий голосок девушки: «Мама...»

И сразу после – тихий рассказ Лизы в палате: «В Тихом Холме её редко кто не знает... Помешана на религии. Это началось, когда у неё сгорел ребёнок во время пожара в доме».

«Ты была ужасным маленьким паразитом, Алесса, не так ли?»

Буквы, вырезанные на дереве, вдруг зашевелились и потеряли форму. Я схватился за вспухающую голову. Кажется, в тот момент я впервые начал кое-что понимать...

«Помешана на религии».

«... следовали какой-то странной религии... Не христианство, нет - какой-то культ судьбы, связанный с чёрной магией».

«... у неё сгорел ребёнок во время пожара в доме».

«Отстань от меня!»

«Иди домой... Воришка!..»

Как я мог быть таким слепцом?! Ведь всё было ясно с самого начала! Лиза сама говорила мне, что Далия - религиозная фанатичка... но только забыла сказать, какой именно религии предана старая женщина.

«Не христианство, нет».

«... у неё сгорел ребёнок...»

Я вспомнил шрамы и рубцы на всём теле девушки. Ужасные шрамы, после которых невозможно было остаться в живых. Но Алесса, похоже, таки умудрилась выжить.

Подземная палата. Конечно. Мысли неслись с лихорадочной быстротой. Вот почему там была фотография девочки. Туда её и перенесли после пожара. И там девушка провела... месяц? Год? Два года? Пять лет? Скрытая от посторонних глаз, умершая для всех, неузнаваемо обезображенная, но в которой ещё теплились остатки жизни и разума... Каково это? Бог ты мой...

Вряд ли я бы смог так быстро всё вспомнить и почти всё понять. Но мне помогала невидимая рука, мягко, но настойчиво толкающая мои мысли в верную сторону. Я посмотрел на исписанную грязную парту в непередаваемом ужасе. Этот ужас разительно отличался от боязни тварей, которые охотились за мной в ночи, отличался от страха за собственную жизнь, от беспокойства за Шерил. Он был в тысячу раз хуже. На доли секунды я испытал малую толику тех чувств, что пережила девушка по имени Алесса – вернее, она сама дала мне испытать их. Чтобы я понял. И мне хватило сполна. Я почувствовал, как у меня задрожали коленки и застучали зубы. Это как внутривенное вливание абсолютного вакуума. Мне пришлось опереться обеими ладонями о парту и закрыть глаза, чтобы не свалиться, как подкошенный.

«Не надо, довольно, - шептал я обладательнице кабинета географии и всего, что меня окружало, - теперь я всё знаю... Довольно...»

Конечно, я знал не всё. Я ещё не знал, что за пожар был в доме Гиллеспи и чем он был вызван, не знал, какая существует связь между всем, что происходило. Не знал, каким образом девушка сумела превратить город в девятый круг ада. Не знал, чего хотела от неё мать, тронутая на религии древних кровожадных богов. Думаю, Алесса сжалилась надо мной и не стала пихать в меня всё сразу, иначе мне бы вышибло крышу прежде, чем я успел бы сказать «Тихий Холм».

Я вышел из кабинета географии, описывая невообразимые кривые по паркету. Наверное, если бы с меня тогда взяли анализ крови, то лаборанты сильно удивились бы и долго протирали очки. Я и впрямь чувствовал себя, как пьяный. Кровь бурлила в венах. Глазные яблоки выпирали из-под век и грозили с хлопком вылететь из положенных мест. В довершение всего с носа закапала кровь.