Тихоня для Туза

Дядя Коля уже начал переигрывать. Можно понять старика – ему давно уже скучно жилось, а тут столько развлечений на голову свалилось! Теперь никак угомониться не мог.

– Мы, наверное, куда-нибудь сходим со Стефой, прогуляемся, хорошо? Ей нужно время. Пускай привыкнет к мысли, что она уже невеста, хоть еще и не соглашалась.

– Не пойду я никуда! Надоели все! Хочу побыть одна! – Она даже уперлась мне в грудь ладошками. Вроде как попыталась освободиться.

– Я тоже устал от большой компании, Стеф. Но один быть не хочу. Мне больше нравится вдвоем.

– Сестре позвони, пускай она тебя развлекает!

– Черт! Я же совсем про нее забыл…

Элька никак не давала о себе знать. Вот как уехал вчера из дома, так ни разу о сестре и не вспомнил. И от этого – ни капельки не стыдно, кстати. Но лучше до греха не доводить, и не ссориться с еще одной самой важной женщиной моей жизни…

– Серьезно? Ты забыл про сестру?

Стефания презрительно поиграла бровями, пухлые губы искривились в неодобрительной гримаске… Но в голосе, отчего-то, послышалась скрытая радость. Это она меня ревновала к родне, что ли? А теперь успокоилась? Удовлетворилась?

– Ну, как видишь. Ты оказалась важнее. Ты и твое шебутное семейство. – С каким-то невероятным кайфом перепел свои пальцы с женскими. Крепко переплел, надежно. Чтобы точно не удрала. – Поехали со мной? Поможешь отмазаться?

– А как я тебе помогу?!

– Я сам все скажу. А ты поддакивай и не спорь. Справишься?

– Ладно. Только Милу предупрежу, что уезжаю. А то беспокоиться начнет.

Вот же чудная, а? Стоило только попросить о помощи – и она уже на все согласная. А про влюбленность говорил – как будто ничего не слышала!

– Тихон, а когда ты мне Стефу вернешь? – Кирюха выскочил из комнаты через секунду.

Сообразительный малыш. Сразу догадался, что на тетушку любимую у меня очень длинные планы. Очень далеко идущие.

И лапы мои загребущие эту непокорную дамочку вообще не планируют никуда отпускать. И не только мои лапы, между прочим…

Утром сбежал пораньше – от соблазна подальше. Слишком она вкусной казалась, когда спала. Слишком сладкой и волнующей. А стены в коммуналке тонкие – слышно было даже, как во сне бормочет дядя Коля, и как соседка в другом конце коридора с кем-то трещит по телефону…

Лучше держать ее у себя дома – там, где никто ничего не видит, не слышит, ни за что не помешает!

– Малыш, я сегодня вечером приеду. Не скучай! – Стефа потрепала мальчика по затылку, ласково улыбаясь.

А я, как дурак, внезапно расстроился: позавидовал. Меня она так ни разу не гладила, и не улыбалась так никогда! Только вечно хмурилась, бурчала, возмущалась.

– Не придумывай, Стеф. Отдохни как следует. – Миланка понимающе улыбалась. И даже как будто пыталась подмигнуть, но это неточно. Могло и почудиться. – Я два дня буду дома, Кирилл не заскучает. Если нужно – можешь и подольше задержаться, мы как-нибудь с ним разберемся.

– Это ты не придумывай! Я сегодня же вернусь!

– Как скажешь, сестренка, как скажешь!

Дядя Коля вышел попрощаться в прихожую, пожал мне руку, так, что кости хрустнули… И, кажется, втихаря перекрестил нас обоих.

– А куда мы едем, Тихон? Твой дом в другой стороне находится. -Стефа долго молчала в машине. Я уже и заскучать по ее голосу успел. Но не дергал – давал время освоиться, прийти в себя, смириться с происходящим.

– Пройдемся по магазинам. У нас в поселке таких нет.

– У тебя же дома куча продуктов осталась! Я прекрасно помню. Или твоя сестра все так быстро пожирает?! Тогда я уже немножко боюсь…

– Продуктов до фига. А вот колец – нет. Вообще ни одного, представляешь?

– Каких колец? Что ты задумал, Тихон Туземцев?!

Не люблю, когда нападает ступор. Это очень хреновое состояние. Особенно, когда находишься за рулем.

И даже не помню, когда ощущал его в последний раз – обычно быстро на все реагирую.

– Ты хочешь нас убить, что ли?

Стефа замерла в своем кресле и долго-долго не могла отвиснуть. Голову медленно повернула, и заговорила как-то подозрительно тихо.

– Я успел затормозить. Разве не видишь? Или тебе было больно? – Эта ее «задумчивость» начала понемногу пугать. Вдруг, я, правда, навредил ей своим резким торможением?

– Я описалась. Что может быть страшнее?

– Что ты сделала? – Ситуация была нехорошая. Но ржать безумно захотелось.

– Будешь нести ерунду – еще и обкакаюсь. Надо?

– Моей будущей жене вообще все можно. Я разве этого не говорил?

– Нет. Вот будущей жене и скажешь.

– Стеф, если очень хочешь в туалет – можно просто об этом сказать. Зачем вот опять нагнетаешь-то?

Какой-то дебильный разговор получился. А начиналось-то как хорошо – я хотел купить нам кольца. Немного спонтанно вышло… Но это же не повод, чтобы давать мне от ворот поворот?

– Мне сейчас реально было страшно! Понимаешь?! Я никогда еще так не пугалась в жизни, как сейчас! Даже когда падала с дерева вниз головой! Летела, боялась, орала… Но не думала, что уже умираю!

Ее прорвало. Тихий заторможенный говорок внезапно превратился в крик – возмущенный, злой, ненавидящий.

– Ты мне такая больше нравишься, Стеф. Покричи еще.